А вот Него
заспешил в тюремное крыло с первыми лучами солнца. Он также открыл
окошко, прищурился и увидел, как при дыхании грудь Уильяма то
приподнимается, то опускается. Довольный, он лязгнул задвижкой и
удалился, снова забыв забрать то, что собирался.
От скрежета
Уильям открыл глаза. Пока он приходил в себя, в коридоре еще
отдавались эхом шаркающие шаги. Наконец, они истончились, затихли,
и он попробовал шевельнуться — тело затекло, уподобившись дереву, и
не слушалось. С трудом у него получилось подвигать пальцами рук,
затем ног; он согнул колени, потянулся и со стоном сел.
Все перед
ним поплыло. Он зажмурился, пытаясь утихомирить барабанную дробь в
голове. Вскоре Уильяму полегчало, что он смог открыть глаза и
осмотреться.
Серые
каменные стены, железная дверь с прорезью посередине, два
деревянных стула и кровать, на которой он сидел. Под самым потолком
было окно, зарешеченное толстенными прутьями — а вот за ним ревела
и рокотала река. Пошатываясь, Уильям подтащил стул к стене,
взобрался на него, встал на цыпочки и выглянул наружу. Сперва он
ослеп от яркого света, но когда глаза привыкли, то увидел голубое
небо с редкими облаками, скалы и стены тюрьмы. Двумя этажами ниже
из стены выступал небольшой балкон. Саму реку он разглядеть не мог,
но зато мог слышать — она неистово ревела где-то рядышком, рыча,
разбиваясь о камни.
Не помнил
он из рассказов бывавших в Офуртгосе, что подле него течет столь
большая река. Но где еще ему быть, как не здесь? Разве не обещали
ему, что он найдет свою смерть от рук лорда Хейм Вайра?
Он
спустился со стула и еще раз огляделся. Весь он был тщательно
перебинтован и, судя по запаху, обильно смазан мазью, а поверх
бинтов ему надели легкую рубаху и серые штаны. В углу валялись
перепачканные кровью лохмотья. Кто-то ухаживал за ним, пока он
лежал без сознания. Только зачем его лечить, если все равно он
будет убит? Может быть, он не у Райгара вовсе в замке? А где
тогда?
«Нет, —
рассуждал Уильям, — больше мне быть негде! А то, что за мной
ухаживали, так вероятно они лишь продлили срок моей жизни, чтобы
довезти до графа Хейм Вайра, не иначе.»
Что же с
ним будет?
Как быстро
его убьют?
Что он,
простой рыбак, может сделать господам?
Перед ним
распахивались двери воспоминаний о его юности, о прожитых в деревне
годах, о Вериателюшке — и все это грозило исчезнуть в бездне, став
ничем. И Уилл тогда снова шел к окошку, пытаясь разглядеть реку,
мечтая вырваться туда в объятия кельпи, чтобы найти покой. Он
устал, очень устал... Но сейчас, когда его телесные силы отчасти
восстановились, воспряла с ними и его гордость, поэтому он решил,
что пусть ему и суждено погибнуть — но он не отдастся врагу так
просто.