— Навредить
кельпи? Какое благородство! Ну и что же произошло в итоге? — громко
хохотал он.
Его смех
гудел разливался по всему коридору, и Йева, которая поднялась по
лестнице с кувшином крови и бокалом, опешила и напряженно
вслушалась. Она давно не слышала, чтобы ее отец так весело
смеялся.
— Ну... —
ответил Уилл. — Я успел пырнуть двоих копьями и одного стащить с
коня за ногу.
— Пырнул,
потому что они, наверное, в этот момент с ужасом глядели на демона?
— воскликнул задорно граф, расстегнув верхние пуговицы туники от
того, что ему стало жарко от смеха.
— Ну... да,
— засмущался Уильям. — Я боец никакой, не буду врать. А вот
Вериатель их всех... очень быстро покромсала.
— Ох,
Уильям, — граф вытер слезы смеха платком. — Я тоже не буду врать —
давно я не видел такого чудного человека, как ты! — он замер,
вслушался и сказал чуть громче. — Йева, хватит
подслушивать!
Одетая в
зеленое платье, в цвет своего рода, Йева вошла в узилище,
зардевшаяся, что ее застукали за подслушиванием. Она поставила
кувшин и с удивлением посмотрела на отца. Обычно строго и чисто
одетый Филипп сейчас выглядел, будто выпивший — растрепанные седые
волосы, размазанные по лицу следы крови, горящий взгляд. Туника его
оказалась расстегнутой, рукава — подвернуты, а на стуле он сидел,
свободно развалившись и опершись о спинку.
— Ну и что
было дальше? Как она их убила? — поинтересовался граф. При виде
дочери он попытался привести себя в порядок, поправил рукава и стал
снова застегивать пуговицы на воротнике.
— Ну, она
откусывала им головы, вырывала руки и ноги. А потом, когда все
закончилось, она подозвала ко мне лошадь, я вскочил на нее и
поскакал в вашу сторону, на восток через лес, — закончил Уильям,
постоянно переводя взор на Йеву, ловящую каждое его
слово.
— Другого я
и не ожидал от такой могущественной демоницы. Даже если бы тебя
атаковало не три отряда, а сто, это бы заняло у кельпи чуть больше
времени, но поверь, итог был бы тем же...
Тут граф
развел руками и, сам того не замечая, потянулся к кувшину со свежей
кровью, налил себе бокал и осушил, потом крепко
задумался:
— Я даже не
знаю, можно ли вообще как-то убить кельпи. Их стало меньше со
временем, но иногда мне кажется, что они просто затаились в темных
далях, устав от людской суеты и шума.
Уильям и
Йева озадаченно глядели, как граф снова подлил себе крови,
предназначенной гостю, и теперь смаковал ее, размышляя. Рыбак
деликатно промолчал, хотя от столь вкусных запахов его горло
напомнило о себе сухостью. Промолчала и Йева. Наконец, задумчивый
Филипп перевел взор на кубок в своей руке и слегка
улыбнулся.