Леонард
утвердительно закивал, всем своим видом соглашаясь со сказанными
отцом словами.
— Так вот,
— продолжил граф. — Вы знаете, что случилось со стариной Гиффардом.
Однако перед самой смертью, в тот момент, когда он уже занес руку,
чтобы перерезать себе глотку и совершить обряд, он озвучил вслух
другое завещание. Гиффард извинился, что не может выполнить наш
уговор тем способом, которым мы договорились, и признает Уильяма
своим законным наследником — Аверином.
От этих
слов Леонард побледнел и ухватился одной рукой за кушетку, а другой
за руку сестры.
— Да, Лео,
это не очень хорошая новость. Но и не плохая. Как посмотреть... Я
подготовлю суд к тому, чтобы он встал на нашу сторону. Разошлю
гонцов к тем старейшинам, которые наиболее лояльны нашему роду, и
попрошу поддержать мои притязания на дар Гиффарда. Но есть проблема
куда серьезнее...
Филипп
тяжело вздохнул и сложил ладони замком, подпер
подбородок.
— Наш рыбак
оказался не так прост, — он внимательно посмотрел на детей. — Он
уже более пятнадцати лет водит дружбу с водяной демоницей — кельпи.
Эта демоница спасла его от отрядов у озера. Он не звал ее, но, как
я понял, у них сильная душевная связь и кельпи чувствует его везде
и понимает, когда нужна помощь.
— Отец, это
же невозможно, — перебил удивленный Леонард. Он криво усмехнулся. —
Быть может, этот увалень обманул тебя и понарассказывал
сказок?
Граф гневно
посмотрел на сына — тот понял, что зря открыл рот и виновато
потупился.
— Я, к
своему счастью, научился за четыреста семьдесят восемь лет
различать, когда мне лгут. Уильям говорил правду, хотя его рассказ
действительно похож на выдумку. Но проблема в том, что эта Кельпи —
очень опасна, неподконтрольна и сама себе на уме. Если Уильям
поймет, что он для нас не гость, а пленник, и что наша цель на суде
— это подтвердить право на дар Гиффарда, а после убить его и
передать кровь тебе, Леонард, то... То предположу, что и кельпи
тоже об этом узнает.
— Но каким
образом она узнает, что Уильяму угрожает опасность? — удивилась
Йева. — Разве на старейшин действует какая-либо магия?
— Кельпи
связала себя с душой рыбака до его обращения, — покачал седой
головой Филипп.
—
Получается, что Уильям до сих пор связан с ней?
— Думаю,
что да. И как я понял, это связь односторонняя — кобылица всегда
знает, где он и о чем думает. Так вот. Проблема, дети мои, в том,
что если кельпи решит, что мы представляем для ее суженого
опасность, то, боюсь, мы даже не сможем покинуть замок. А уж речи о
том, чтобы отправиться с Уильямом на суд, также не может быть.
Демоница выскочит из ближайшей реки, коих тьма в нашем Солраге, и
положит отряд любой силы. Что ей придет в голову: унести Уильяма
подальше, убить нас, или то и другое — я не знаю.