Из шеи графа брызнула фонтаном кровь.
Но он выстоял, вырвал кинжал и скакнул с ним к чародею, чтобы
быстрым движением вспороть того, как свинью.
— Alakamut’to pora!
С кончиков пальцев мага сорвались
яркие вспышки света, и, ослепленный, Филипп глухо отшатнулся к
стене, на миг потеряв ориентацию в пространстве. Помощник, сидевший
у тела Уильяма, что-то крикнул на неизвестном языке, и чародей
коротко ответил всего одним словом, прыгнул в портал. Раздался
звук, походивший на треск стекла. Ослепший граф, ориентируясь
только на свой чуткий слух, ринулся навстречу иноземцу. Он пытался
наугад поразить кинжалом в ударе широкой дугой, но тщетно — наемник
тоже успел заскочить в магический проем, прижимая к груди
сумку.
Снова звук лопающегося стекла, в этот
раз громче — это портал рассыпался мельчайшими кусками. Пока
белесая пелена перед глазами прояснялась, Филипп зажал шею ладонью,
чувствуя толчки крови, и рухнул на колени рядом с Уильямом. Тот
лежал навзничь и не дышал, глядя стеклянным взглядом в потолок
узилища. Тогда граф принялся осматривать его, но от раны у него в
глазах помутнело. Наконец, он нащупал тонкий шнурок удавки, туго
затянутой на шее, и снял её.
Леонард вошел в узилище, с опаской
взирая на произошедшее. Всю эту короткую, но яростную схватку он
простоял в коридоре, не осмеливаясь перечить приказу отца.
— На кой черт ты потащился за мной
безоружным? Мог бы взять копье стражника! — граф злобно захрипел на
сына. — А сейчас чего стоишь и пялишься? Дай мне что-нибудь, чтобы
остановить кровь!
Перепуганный Леонард осмотрелся и не
придумал ничего лучше, чем стащить кушак с мертвого незнакомца.
Бледный, дрожащий граф прижал льняную тряпицу к своей ране, пока
другой рукой он приводил в чувство Уильяма, хлопал его по щекам. В
конце концов, попытки увенчались успехом — на лице рыбака зарделся
румянец, он открыл глаза, туманным взором взирая на нависшего над
ним Филиппа, не узнавая его.
— Уильям, приди в себя, ты мне
нужен!
Уильям сел и огляделся, окончательно
придя в себя.
— Где они?
— Это потом! Выпей кровь этого
мужчины! Срочно! — рявкнул Филипп, указывая на труп неизвестного,
которого он заколол мечом.
Уильям ничего толком не понимал, но
не посмел ослушаться столь грозного приказа. Поэтому он пополз на
четвереньках, качаясь. Но тут тело дернулось, затем вдруг
загорелось, подобно сухой траве. И за мгновение по нему расползлось
злое пламя, пожрав все, что можно и оставив лишь обугленный
клинок.