—
Прогуляемся по Брасо-Дэнто, отец дал добро! Давай быстрее.
— и она исчезла так же стремительно, как и
появилась.
В удивлении
Уильям посмотрел на лежащие на кровати вещи. Для него это все
выглядело по-богатому, но, потоптавшись подле них, он принялся
нерешительно одеваться.
Вернулась
Йева быстро, чем выдала свое нетерпение. Свои непокорные бронзовые
волосы она заплела в толстую косу, пропустив в ней черные шелковые
ленты. На ней красовалось изумрудное платье, под цвет ее таких же
изумрудных глаз, а поверх она накинула шерстяной плащ, скрепленный
золотой вороньей фибулой. Они оба встретились радостными взорами, и
Уилл расплылся в улыбке. От этого Йева неожиданно
расхохоталась.
— Что
такое? — опешил он.
— Уильям,
тебе бы научиться не улыбаться так открыто. А то все зубы можно
пересчитать. Потом не удивляйся, что каждый встречный будет либо
убегать, либо пытаться насадить тебя на вилы. — она хохотала от
души, глядя на смущенного Уильяма. Тот как-то и забыл уже про
клыки. Потрогав их языком, он улыбнулся уже сдержанно.
— Принял,
исправлюсь.
— Пойдем за
плащами!
Они
спустилась на четвертый этаж, вошли в кабинет. Помимо старого управителя внутри был еще и
Леонард, который сидел за темным столом. Находился он не в лучшем
состоянии духа. Над ним нависал Филипп, на шею которого была надета лечебная повязка. Он заглядывал
через плечо на лежащие перед его сыном бумаги и отчитывал
его.
— Почему ты
так резко отвечаешь вождю Оглинеса? Он обратился
к тебе, как к сюзерену! Если ты будешь
просто оскорблять людей, но не предлагать никакого решения
проблемы, то от тебя отвернутся, — раздраженно говорил
граф, читая несуразный ответ. — Подумай
получше, а после перепиши заново!
Подняв
голову, граф поглядел на вошедших. Увидел их и Леонард. Когда он
заметил на рыбаке дорогой костюм, то резко распрямился, едва не
ударив отца затылком по носу.
— Почему он
в костюме Тастемара? — спросил он дрожащим голосом, выронив из рук
перо. На листе расплылось чернильное пятно.
— Него,
действительно, зачем портнихи сделали это? Я не просил, — сухо
заметил граф.
Старый Него
Натифуллус захлопал глазами, пока, наконец, до него не дошло, что
гость обшит символами Тастемара — вороны взмахивали крыльями на его
воротнике и рукавах. Уильям тоже понял, какую оплошность допустили
швеи,