Эметта
нарочито громко вздохнула.
— Твой отец
так не думает, Лео. У меня вышло подслушать его разговор. Он
обсуждал смену наследника...
— Что? —
Лео сильно схватил ее за запястье.
— Ай,
больно, больно! Пусти!
— Что он
говорил?!
— Ну, —
оскалилась в болезненной улыбке служанка. Зубки у нее были мелкие,
как у мышки. — Я пошла узнавать, примет ли господин граф нашего
Брогмота, но когда подошла к двери, то услышала разговор. Ты же
знаешь, дорогой, у меня хороший слух. Почти как у старейшин! — она
попыталась высвободить запястье, но ее не отпускали, требуя ответа.
Тогда она просто откинулась на подушки. — Твоей отец обсуждал со
стариком Него обращение в старейшину Йевы, а не тебя.
—
Йеву... Слава Ямесу, что Йеву, я
уж было решил... — вздохнул облегченно Леонард и отпустил
ее.
— А кого
еще мог выбрать твой отец?
— Кого же
еще. Подумай, дура!
— Ах да...
Ты про него...— Эметта потерла запястье. — Но почему ты не
переживаешь за сестру?
— Она
женщина! Никто не пойдет за женщиной, потому что править должен
мужчина. Женщинам в этом мире уготована другая роль: либо рожать,
либо служить мужчинам. Я люблю свою сестру всем сердцем, как никого
другого, но в плане наследования она мне не соперница! И отец
никогда не передаст ей дар Гиффарда.
— Но почему
тогда она остается при нем старой девой? Почему он не выдаст ее
замуж? — ревниво надула губы Эметта.
— Не за
кого.
— Так уж не
за кого! Ты свою сестру любишь, а она может оказаться куда хитрее,
подлее, чем тебе кажется. Может это она не хочет выходить замуж
нарочно! — и она закинула свою ногу на бедро любовнику.
— Сестра не
такая.
— Хорошо, —
Эметта закатила глаза. — А вдруг уже твой отец решит, что хочет
видеть ее подле себя и дальше?
— Не
решит.
— Ну,
надеюсь, ты прав. Но я за тебя так переживаю! — и Эметта защебетала
певучим голоском. — Ах, скорее бы суд, скорее бы я увидела тебя
таким, каким ты должен быть... Я часто думаю об этом дне, когда ты
станешь настоящим правителем. Не тем, что считает коров, а тем, кто
правит!
— Да-да.
Отец мыслит старыми мерилами.
— Но ты ими
мыслить не будешь...
— Нет, —
осклабился довольно Лео. Затем снова вслушался в коридор, уж не
поднимается ли по лестнице отец. — Отцу в жизни больше заняться
нечем. Привык столетиями ковыряться в своих бумагах, да под хвосты
коням заглядывать — как его выучили, так и живет. Настоящий
правитель должен глядеть поверх всего этого, возвышаться над
чернью, покровительствовать музыке, красоте, изящным искусствам.
Воспитывать в себе возвышенные чувства — вот задача истинной
аристократии! Я одно время списывался с бароном Буренхау из южных
земель — там все так живут уже несколько столетий...