— А
Йева?
—
Аккуратистка, осторожна, старательна, но боязлива и слишком
неуверенна. Да, пытается быть инициативной, но потом сама же этой
инициативы пугается, и клинок это чувствует... — лицо наставника из
Вильхельма подернулось в смятении, он пытался подобрать более
деликатные слова. — Она все-таки женщина, действует больше от
защиты.
—
Понятно...
—
Господин...
—
Да?
—
Может, вы окажете мне честь
поединком?
— Сожалею,
сэр Адд, но я сейчас слишком занят.
— Понимаю,
прошу извинить. Быть может, я могу надеяться тогда на поединок с
молодым старейшиной? Было бы интересно взглянуть на то, насколько
быстро он движется, как стремительна стала его рука. Если, вы,
конечно, будете не против.
Взором
синих глаз Филипп вцепился в наставника. Тот сразу понял, что
сболтнул лишнее, что дружелюбие его покровителя, хозяина
Брасо-Дэнто, смахнуло, как рукой.
— Кто
сказал про старейшину?
— Ваш
сын...
—
Когда?
— Давно
уже, — помялся мастер фехтования.
—
Ясно.
Ничего
больше не ответил граф. Только посмотрел на переминающегося ждущего
Брогмота, у которого в руках возлежала буквально гора чертежей. К
нему он и ушел, больше не глядя на фехтовальщика, будто и не было
его здесь. Мысли Филиппа стали угрюмы, темны и нерадостны от
осознания того, насколько ненадежен его пусть и приемный, но
сын.
Глава 10. Бруно из
Спрятанного поселения.
Спустя
пару недель.
Уилл
подвинул еще один ответ на край стола.
— Господин,
по Мойн-Досту я закончил.
Филипп
сидел напротив, на бордовой кушетке, закинув ногу на ногу. То и
дело, прочтя очередной ответ, он довольно кивал, затем откладывал
его в левую стопку либо, подняв бровь, — в правую. Каждый раз,
когда бумага перемещалась вправо, Уильям тихо, но тяжко вздыхал,
понимая, что его работа пришлась не по душе. Вздох был практически
бесшумным, но чуткий ко звукам граф прекрасно его
слышал.
Сегодня
Филипп пребывал в отличном расположении духа. С его губ не сходила
ироничная улыбка. Устроившись промеж двух стопок, он взял ответ по
Мойн-Досту, пробежал его взором инарочито медленным движением стал подносить к правой
кипе. Скрип пера прекратился. Уильям замер. Брови его поползли тем
выше, чем ниже опускалась рука графа. Не выдержав, Филипп тихо
рассмеялся от простодушного лица своего помощника и порывисто
опустил письмо в левую стопку.