Со вздохом
облегчения Уильям начал писать дальше, едва покраснев. Он понял,
что над ним подшутили, хоть и беззлобно.
— Вот эти
два перепиши, — Филипп помахал всего лишь двумя из восьми писем в
воздухе.
Уилл
кивнул, нахмурился и принялся перечитывать свои ответы. Однако он
ничего не понимал. Расчеты были сделаны верно: в первом письме были
отмечены ложно-предоставленные цифры по урожаю, которые были
слишком низки даже для плохого сезона (он сверил данные по старым
журналам в сундуках, как учил граф), а во втором новый вождь
Порталойна вообще заявил, что, дескать, подать от проезжавших мимо
него купцов составила ноль даренов.
— Господин,
я не понимаю...
— Чего
же?
— Прошу
меня извинить, но где здесь ошибка?
— Дело в
самом ответе, — поднял брови Филипп, затем, увидев обескураженный
вид рыбака, вздохнул. — Уильям, я — лорд вождя Далмона, а не
наоборот.
— А. Я
слишком добродушен в ответах от вашего имени?
— Да! —
кивнул граф, довольный тем, что Уильям сам дошел до этой мысли. —
Запомни, большинство людей признают лишь силу. Это не значит, что
ты должен бранить или угрожать им с первых строк. Но они должны
понимать, с кем имеют дело. А иначе...
Филипп
замолчал, поглядел строго, ожидая, что его мысль
завершат.
—
Обнаглеют?
— Именно!
Поэтому сделай эти два ответа более жесткими и напомни о каре за
обман лорда — повешении.
— Хорошо,
господин! А... а многих вы уже
вешали?
—
Достаточно. Когда я заменил своего отца Ройса, то упразднил
разделение земель между баронами в Солраге. Как думаешь,
зачем?
— Не
знаю... — признался Уилл.
— Каждый
барон заботился лишь о том, чтобы его стол ломился от яств,
абсолютно не интересуясь благосостоянием своих крестьян, состоянием
дорог и так далее. Все жили одним днем, Уильям. Те, кто имел земли
вдоль трактов — жировали, пока другие, отдаленные от торговых
путей, влачили жалкое существование. За примером далеко ходить не
нужно, достаточно посмотреть на Офуртские поселения.
— Так вы
это сделали, чтобы было проще управлять землями?
— Верно, —
тепло ответил Филипп. — Полсотни лет я унимал бунты, вешал, и в
конце концов все земли, поделенные на провинции и управляемые
вождями или наместниками, отчитываются и служат мне. Это позволяет
строить хорошие дороги и грамотно распределять золото между
землями. Многие, конечно, подворовывают, без этого никак — таков уж
род человеческий, да и не только, впрочем, человеческий. Но когда
кто-то начинает забывать о порядках, то на помощь приходит старая
добрая виселица.