Тайну я их
узнала случайно, в день Аарда. Наши все тогда веселились и
смеялись, много выпивших было... И вот один из этих иноземцев увлек
одну девку легкого поведения, Мареллу, наверх, в комнату. А я, не
зная этого, пошла им отнести чистое белье. Поднимаюсь тихонько по
ступеням, открываю дверь... А память девичья была, и постучать я
забыла.
— И что же
там было? — испуганно спросила Линайя.
— А там
четверо полураздетых мужчин облепили нагую Мареллу со всех сторон,
как рыба облепляет прикормку, и сосали из нее кровь! Один к шее
пристал, второй — к одной руке, третий — к другой, а четвертый
задрал ее ногу и у самого бедра вцепился клыками. И выглядели они,
деточка, как обычные мужики... А Марелла уже мертвая была. Как
сейчас помню её остекленевший взгляд. А эти кровососы тянули из нее
последние соки, и кровь стекала по их подбородкам. Я как вскрикну!
Но хоть ума хватило убежать, а то, гляди, и сама стала бы
едой.
Позвала я
хозяина постоялого двора, поднялись мы с мужиками, вооруженными чем
попало, открыли дверь... А те четверо как ни в чем не бывало сидят
и в карты играют. Подле них кувшин с вином, все четверо одеты. А
девки нет... Хозяин — твой, кстати, дедушка — всыпал мне тогда по
первое число! А после долго извинялся перед гостями, так как те
платили хорошо. Да вот только после отъезда иноземцев в реке за
городом мы нашли тело Мареллы.
Линайя
перепуганными глазами посмотрела на лежавшего под льняником Уильяма
и прижала руки к сердцу.
— Бабушка!
Что же нам делать?
— Не знаю,
деточка моя, не знаю... Хороший он, твой жених, жалко
его.
— Откуда вы
знаете, что он мой жених? — удивилась девушка.
— Не совсем
я еще ослепла, детка... Видела я, как ты на праздник Аарда в саду
венок ему на голову надевала. Окно-то моё единственное выходит в ту
сторону, а в нем щели с палец. — Удда грустно глянула на рыбака.
Хорошая пара могла бы получиться из этих двоих, да и детки
народились бы красивые. Да видно не судьба. — Думается мне, что
лихорадит твоего милого не от ран, а от того, что все меньше в нем
от человека и все больше от того демонища.
Травница
подняла его верхнюю губу, но там были обычные зубы.
— Подождем
пока, посмотрим... Надеюсь, что ошибаюсь я.
— А как
быть с его матушкой? Ей же нужно сказать, что сын ее
жив!
— Упаси нас
Ямес, ты что такое говоришь! — воскликнула старуха. — Даже не
заикайся о том, что Уилл жив.