Всё его
тело покрывали мелкие ссадины, порезы и ожоги, но крупных ран
оказалось лишь три. Две пришлись на руку и бедро — они явно
пострадали от вурдалаков. На бедре остался ужасный рваный укус, а
на руке и вовсе вырвали кусок плоти. С такими следами пришел из
Малых Вардцев каждый третий, поэтому знающая Удда тут же положила
нож на угли в очаге, а когда тот раскалился докрасна, прижгла места
укусов. Уильям глухо вскрикнул, дернулся, но не очнулся. Третья
рана, в боку, заставила травницу обеспокоиться. Она выглядела
по-настоящему скверно, будто рыбака проткнуло куском доски. Удде
ничего не оставалось, как очистить её от пыли и кусочков
древесины.
— Бабушка
Удда, нагрелось! — позвала Линайя.
— Хорошо.
Перенеси горшок на стол, закинь туда травы да жди...
Поднявшись,
травница достала с полки мазь из спокушки, ясноглаза и перетертых
мацурок и обработала ею все раны, царапины и ожоги. Однако она так
и не смогла понять причину лихорадки, несвойственной такому
молодому здоровому мужчине. При других обстоятельствах ей бы
показалось, что кровь заразилась грязью. Но для заражения прошло
слишком мало времени.
Удда еще
раз осмотрела рыбака. Наконец, она догадалась сдвинуть закрывающие
его шею черные пряди волос и охнула. Чуть ниже уха она обнаружила
странный укус — два аккуратных, едва воспалённых следа.
— Ай-яй-яй!
Что же это такое... — запричитала она.
— Что
такое, бабушка?
— А ну-ка
подойди к старой Удде и расскажи, что там Уильям лепетал тебе в
бреду?
Лина
принялась рассказывать.
— Громче
говори. А? Аристократ, говоришь? Подойди, покажу кой-что, — и
травница ткнула скрюченным пальцем в укус. Однако девушка на это
лишь непонимающе похлопала своими голубыми глазами и пожала плечами
— для нее это была просто ещё одна рана и не более того.
— А что
это, бабушка Удда?
— Судя по
всему, тот аристократ был вампиром, деточка! И он укусил
Уильяма!
— Но... что
теперь с ним будет? Он как те вурдалаки станет? — вздрогнула
Лина.
— Нет-нет.
Вурдалаки — это демоническое зверье, тупое, а вампиры — совсем
другие демонища, похожие на нас. Сталкивалась я разок с
ними...
Удда на
мгновение закрыла глаза, словно выуживая старые воспоминания из
глубин памяти.
— Ох, давно
это случилось... Тогда я ещё молоденькой была, как вот ты сейчас.
Годков двадцать примерно. Работала я тогда прислугой на постоялом
дворе. И как-то приехали к нам иноземные судари — сняли самую
дальнюю комнату под крышей и заселились там вчетвером. А мне,
значит, выпало обслуживать их: убираться, белье перестилать да
одежду чистить за дополнительную пару даренов. И вот они пробыли на
постоялом дворе три ночи, ничего не ели, не пили. Остальная
прислуга не замечала этого, а я ж их обслуживала, потому эта
странность очень бросилась мне в глаза.