— Но
почему, бабушка Удда?
— Потому
что узнает матушка, узнает и весь город. А узнают люди, что они
сделают с твоим милым, а?
— Что они
сделают? — эхом отозвалась девушка и втянула голову в
плечи.
— Отрубят
голову, насадят на вилы, сожгут, разорвут... Много чего могут
сделать, доченька! Когда люди испуганы, они превращаются в зверей
пуще вурдалаков!
— Но Уилл
же вырос здесь, его все знают!
— Тем более
зарубят! Причем ближайшие соседи будут рубить более остервенело и
злобно! Готова поспорить, что Малик первым подкинет дровишек на его
костер, — развела руками травница. — Уже ночь, твои родители места
себе не находят, деточка. Иди к ним, успокой, что жива. Сама
отоспись и возвращайся через день, а я пока твоего милого
постерегу, напою отварами, которые как раз приготовились. А там
поглядим, что с ним будет... Может и ошибаюсь я, старая карга... Но
про Уильяма ни слова!
— Хорошо,
бабушка Удда.
***
Линайя
покинула покосившуюся лачугу и только тогда поняла, как сильно
утомилась. Она прошла сад, затем тихую ночную улочку, вывернула на
площадь и заспешила к родительскому дому. Ее встретила рыдающая
мать.
— Доченька,
ты жива. Боже, спасибо тебе, Ямес, что уберег моих детей! — она
обнимала дочь, рыдая.
Сзади
стояли отец и старшие братья — у многих глаза были опухшие от
слез.
— Где ты
была? — гулко спросил отец.
— Батюшка,
матушка, я потеряла Элиота в темноте, а потом убежала и спряталась
в пещере... очень долго боялась выйти...
Все тяготы
той ночи опустились на плечики Лины. Она вновь пережила тот ужас и
расплакалась, уткнувшись носом в траурное платье матери. Сбоку
подошел отец Осгод, с пышной черной бородой, и обнял ее крепкими
руками.
— Элиот
тоже вернулся домой. Он был слаб, голоден и сейчас спит. Ямес
защитил вас обоих! — смиренно произнес он и воздел глаза к
небу.
— И забрал
очень многих, — всхлипнула мать. — Помнишь Уильяма, доченька? Тот
красивый и чудаковатый мальчик, с которым ты раньше играла в
детстве? Говорят, он погиб под завалами дома, спасая мать. Бедная
Нанетта рыдает не переставая. Хорошо хоть вождь выделил им лачугу,
а то что бы они без крыши над головой делали?
При
упоминании своего милого Лина едва сдержалась, чтобы не рассказать
обо всем, что случилось на самом деле. Но потом вспомнила о наказе
старой травницы.
Весь день
она провела дома.