У Элиота
заблестели глаза.
Он подошел
и, чувствуя свой счастливый миг, когда его услышит весь город,
запустил руку в свою шевелюру, почесал ее, набрал в грудь воздуха и
начал говорить:
— Господин.
Когда эти чудища, жуткие, лохматые такие, напали на деревню, я
расстался со своей сестрой. Всем было страшно, но я не боялся!
Совсем не боялся! Но мне пришлось забежать в дом, который был через
два, ой нет, три дома напротив того... ну, разрушенного, и
забраться на чердак. Вот... Я видел, как Уильям нес матушку на
руках к дому. Он хромал. А еще там были страшные вурдалаки. Хотя не
такие уж и страшные, нет! Вот. И я смотрел на них сквозь щели в
чердаке!
Взволнованный Элиот перевёл дыхание и продолжил свою
историю, где он воображал себя храбрецом.
— Эти
вурдалаки стали ломать дверь в дом! Вот! И вдруг появился дядька.
Он был высокий такой, худой, в красном плаще, странный. Я его
раньше не видел, господин. А он был не наш! Точно не наш! Когда те
чудовища сломали дверь и заползли внутрь, дядька тоже зашел. И
чудища его не трогали, представляете? Они даже внимание на него не
обратили, словно и не было дядьки! А потом что-то очень сильно
бабахнуло. Я не испугался, честно, но я упал на мешки. Ударился. Не
помню, что дальше. Видите, какая шишка на голове? Вот!
И Элиот
наклонил голову и гордо показал большую шишку на голове. Он так
горячо рассказывал обо всем, что совсем забыл о страхе к незнакомцу
в доспехах и подошел к нему вплотную.
— Уже было
утро, когда я проснулся. Вот. Очень болела голова, господин. Из-за
шишки. И я услышал, как кто-то говорит. Я выглянул в щель чердака,
а там от дома тетушки Нанетты остались лишь камешки! Тот дядька,
который зашел в дом перед бабахом, лежал на камнях. У него вот
здесь, — Элиот показал восторженно на грудь, — торчала вот така-а-я
деревяшка. А рядом лежал Уилл. Он был под камешками, и у него тоже
торчала деревяшка с бока. Только поменьше. Они
разговаривали.
— О чем? —
спросил резко Бартлет.
— Не знаю,
господин... Ничего не слышал. Что-то о жизни и помощи. Тот дядька
назвал свое имя и спросил Уилла, как его зовут. Я вот имени дядьки
не запомнил, господин. И потом этот странный дядька одной рукой
вытащил эту здоровую деревяшку из себя, представляете? — чувства
захлестнули мальчика, и он, размахивая руками, стал показывать на
себе, как Гиффард вытаскивал балку.