Айлонви перевела дух, прислушиваясь к
стихающим отголоскам охоты. Прочесать весь лес им вряд ли было под
силу, а она намеревалась зайти как можно глубже. Она не знала этих
мест и привыкла к цивилизованной жизни, но в лесу ей сейчас было
безопаснее, чем среди людей. Да и в этом своём облике она могла
отпугнуть, пожалуй, любую обитавшую в чащобах
тварь...
Она
продолжила бег. Страх смешивал её мысли, но сильнее был
сводящий с ума Зов — сладостно-болезненная тоска.
С того момента, как она сменила облик, Айлонви точно оказалась
вдруг на шаг ближе к чему-то бесконечно родному...
безвозвратно утерянному. Зов усиливался, побуждая
её ускориться, и она помчалась, не разбирая дороги.
Ветки хлестали её, и она рисковала сломать лапы
на корнях и мелких оврагах. Но сейчас само ощущение
реальности было размытым. Существовал только Зов...
Вспышка тёплого света ослепила её. Она
выскочила в круг у огня и замерла, ошеломлённая.
Острая боль пронзила её плечо, откинула назад. С коротким
взлаиванием Айлонви упала, заскребла лапами, чувствуя, как
от боли теряет сознание... Неужели нашли?..
Чей-то возглас прорвался сквозь алую пелену.
Айлонви изо всех сил цеплялась за ускользающую реальность, но та
неумолимо меркла. В какой-то момент она приоткрыла глаза, увидела
склонившегося над ней мужчину и дёрнулась.
— Тише, тише...
— приговаривал он, осторожно касаясь её — кажется,
осматривая рану. — Прости...
У
него были кошачьи глаза. Оборотень. Свой.
— Зов... — услышала Айлонви его
хриплый шёпот, проваливаясь в небытье. — Откуда-то
я знаю тебя...
Настоящее время
Сумерки ранней осени окутывали
карминово-золотой лес, и лёгкий туман стелился над мощёной
дорогой. Холодный воздух был таким влажным и густым, что почти
прилипал к коже, и звуки завязали в нём. Тысячи
запахов витали в воздухе, способные сообщить знающему целый
сонм историй природы. Но один был ярче остальных,
и он не принадлежал мирному величественному
лесу...
Острый запах крови, экскрементов и начинающей
тлеть человеческой плоти. Смешиваясь с туманом, он вился над
трактом, исподволь, но настойчиво, возбуждая острую тревогу,
заставляя напрячься каждый мельчайший мускул. Что странно, этот
запах не привлёк ни воронов, ни стервятников, словно чья-то воля
охраняла место.
Несмотря на близящийся вечер, дорога всё ещё
была довольно оживлённой. Одинокие крестьянские и купеческие
повозки двигались в небольшой городок, лежавший неподалёку.
Несколько минут назад здесь пронеслась пятёрка всадников. Ещё
раньше прошёл легковооружённый пеший патруль. И все они спешили как
можно быстрее миновать этот участок, стараясь, по возможности, не
смотреть на жуткие гротескные изваяния, «украшавшие» тракт, хотя те
с отвратительной силой притягивали взгляд.