Выбор пал на дворового
мальчишку Августа, не по годам ушлого
да жадного. Договор был заключен, ученый
человек (у которого, по уверениям Марты,
под старомодным париком с косицей
скрывалась пара рогов, а в щегольских
башмаках – копыта) вырезал у мальчишки
сердце, взамен поставив ему железное,
а жадного дурачка (или умника, это как
посмотреть!) осыпал золотом. Август
бросил мать, умирающего отца и исчез –
уехал искать счастья на белом свете. И
искал упорно, и нашел.
Записался в армию,
сделал головокружительную карьеру, а
когда вышел в отставку по состоянию
здоровья, занял высокий пост
обер-егермейстера при княжеском дворе.
Мало-помалу приобрел такую власть над
князем, что тот стал во всем его слушаться.
Князь выбил для бывшего полковника
баронский титул, приставку «фон» и замок
Морунген с поместьем, в котором Август
когда-то чистил конюшни.
Все давалось фон
Морунгену легко. Неудивительно: железное
сердце не знает жалости, не знает боли,
а мягкое сердце, как известно, помеха
для тщеславных и упорных.
По всему выходило, что
дворовый мальчишка Август заключил
сделку, выгодную со всех сторон.
Слушая историю, отец
посмеивался. Марта, возмущенная
недоверием, клялась и божилась, что
слухи – чистая правда, и в городе полно
людей, которые помнят и Августа в годы
его юности и визит ученого человека. Не
так уж много лет прошло – и двух десятков
не наберется.
А бургомистр, который
наведался вчера в замок Морунген по
приглашению нового владельца, своими
ушами слышал, как стучат молоточки и
щелкают пружины в груди наместника, и
даже толстое сукно его сюртука не
заглушает эти звуки.
Конечно, в нелепые
россказни поверить было невозможно. Я
читала журналы ученых сообществ,
несколько месяцев работала сестрой-помощницей
в столичном госпитале Утешителя Иосифа,
и знала, что попытки заменить человеческий
орган искусственным терпели крах,
несмотря на усилия ученых медиков и
придворных механиков. И уж тем более не
верила я в сделки с дьяволом.
Легче поверить в то,
что Август фон Морунген и есть сам
дьявол, посланный в наш округ наказать
жителей за леность, обман и прочие
прегрешения. И, как водится, страдают
от такого надзора чаще невинные.
– Сегодня утром
полковника видели в городе, – сказала
Марта. – Приехал верхом на черном коне,
и пса с собой взял. Пес страшенный, с
теленка величиной. Глаза горят, с клыков
капает кровавая слюна, а грудь… – Марта
вздрогнула, – заключена в железную
клетку. Говорят, у этой зверюки сердце
механическое, как у хозяина. А если
вопьется кому в ногу своими зубищами,
то легче ногу отрубить, чем освободить.