И старые друзья сдержанно захихикали,
пока подошедший официант доливал вино в бокалы и ставил рядом с
ректором поднос с закусками.
Марина
В зале пахло табаком — мужчины
выходили курить, и дымок проникал с веранды сквозь то и дело
открывающуюся дверь, щекотал ноздри и заставлял с тоской
прикидывать, сколько еще продлится прием. Я честно следовала за
сестрой, поддерживая разговоры и улыбаясь. Перекидывалась
несколькими репликами с Мартином, с сестрами, снова возвращалась к
Василине.
И чувствовала себя словно на тонкой
звенящей привязи.
Люк, Люк, беда моя. Зачем ты смотришь
на меня, зачем не отпускаешь?
Он стоял у окна, как всегда, один и,
как всегда, совершенно не беспокоясь по этому поводу. Пил, уходил
курить, возвращался. Стоял и просто смотрел, а я чувствовала его
взгляд, где бы ни находилась, и чувствовала его самого. Будто он
все это время был за моей спиной.
«Я виноват».
«Да, Люк, ты даже не представляешь
насколько. Ты измотал меня, измучил. Я каждый раз после наших
встреч старательно притворяюсь, что могу жить нормально. И у меня
получается. До следующей встречи».
«Вы простите меня?»
«Да. Но я теперь совершенно не
защищена от тебя, проклятый Змей. Ты еще сделаешь мне больно, я
знаю. Ударивший однажды ударит и второй раз».
Тонкий бокал в моих пальцах холодил
кожу, под каблуками постукивал мрамор, звучали приглушенные голоса,
улыбался Март, звенела музыка. Я теряла ощущение реальности. Опять.
Повернула голову, встретилась с Люком взглядом — звякнула
натянувшаяся нить, стало жарко и тревожно.
Бежать. Надо снова бежать.
Я стремительно шла по прохладному
коридору, и свежий воздух успокаивал, охлаждал кисти рук, касался
губ и ресниц, словно дыхание перед поцелуем. Я проходила мимо
охраны, мимо приседающих в книксенах и кланяющихся придворных, и не
было сил даже кивнуть в ответ. Внутри отчаянно кричала
другая-глупая я, требуя немедленно вернуться обратно.
— Госпожа, — радостно воскликнула моя
горничная, когда я наконец-то захлопнула за собой дверь, — а мы вас
ждали!
У ног Марии сидел маленький лохматый
щенок — коричневый, с бежевыми пятнышками на спине и с совершенно
непотребным красным бантом на шее. Сидел, высунув язык, и
внимательно глядел на меня.
— Прелесть какая, — болтала Мария,
пока мы с псиной настороженно изучали друг друга. — Принесли, когда
вы ушли на прием, ваше высочество. Вы не знаете, что это за
порода?