Люк вдруг поднял голову с темными,
жуткими глазами, потянул меня на себя, вниз, взял за затылок и
поцеловал.
Безумие, безумие.
Звякнувшая молния, и воздух, ласкающий
разгоряченную кожу.
Крепкое мужское тело под моими
ладонями, темные волосы в пальцах, мужчина, исступленно целующий
меня и хрипло шепчущий что-то искусительное,
невыносимое.
Платье, стянутое с плеч, сорванное
кружево белья, жесткие губы на груди и руки, сжимающие меня,
изучающие меня.
Красное беснующееся пламя невыносимого
возбуждения — Люк трется об меня, бесстыдно ласкает пальцами,
прикусывает кожу на плече, и я выгибаюсь так, что касаюсь затылком
кресла — он стонет сдавленно, дергает ремень на брюках, и воздух
полон нашим свистящим дыханием и нетерпением.
И я, поднявшись, замерла, наткнувшись
на взгляд моей сестры Василины. Как много в нем, но мне не стыдно и
не больно — я с вызовом посмотрела в ответ, и Люк, почувствовав,
что мы не одни, обернулся, опустил голову. Аккуратно натянул на
меня платье, застегнул молнию и только после этого встал
— Ты плохо выглядела, — проговорила
королева, глядя при этом на Кембритча, и в глазах ее был лед, — я
зашла проведать. Лорд Кембритч, я обязательно должна вам
напоминать, что вы до сих пор еще обручены с моей сестрой
Ангелиной, о судьбе которой вы даже не подумали поинтересоваться? И
что Марина Рудлог — дочь Красного, а не публичная женщина? Вы в
принципе не понимаете, что такое приличия?
— За это я не буду извиняться, ваше
величество, — сухо произнес Люк.
— Я и не приму ваших извинений, — в
комнате ощутимо похолодало. — Отправляйтесь в Инляндию, виконт, и
не смейте появляться в Рудлоге. Я не желаю вас здесь
видеть.
— Василина… — позвала я просящим,
сорванным голосом и наткнулась на ее яростный взгляд.
— Ни слова, — приказала она ровно,
смотря мне в глаза, и я замолчала. — Виконт?
Люк дернул головой, шагнул ко мне и,
скользнув сухими губами по виску, направился к выходу из покоев.
Хлопнула дверь. Мы с сестрой остались напротив друг друга, и меня
начало трясти от ярости. Холодная волна, зародившаяся в груди,
скользнула вниз, туда, где пылал мой огонь, растеклась по телу, и
пальцы закололо, и потемнело в глазах.
— Вот, значит, как, — проговорила я
глухо, и слова звоном отдавались в моих ушах. — Значит, как тебе
бегать на свидания с бароном, так это правильно. А мне быть с
мужчиной, которого я хочу, нельзя. Да, Василина?