Я не выдержала, разревелась, и стояла, обмякнув, захлебываясь
слезами и ненавистью, и выплакивала свой страх и свое дурное
решение свести счеты с жизнью, и думала о том, что я могла быть
сейчас уже мертва, как и ни в чем не повинный ребенок внутри, если
бы не Кембритч.
Люк так и сжимал меня и молчал, пережидая мою истерику, и первый
всплеск эмоций проходил, оставляя опустошение.
— Отпусти, — приказала я прерывающимся голосом, когда наконец
смогла говорить. — Ты мне противен, Люк. Отпусти! Разойдемся
по-хорошему. Ты прав, я сделала глупость, непростительную глупость.
И когда решила быть с тобой, и когда дернула руль в море. Спасибо,
что уберег меня. Спасибо. Я должна тебе жизнь. Именно поэтому я
ничего не расскажу родным. Просто разойдемся, и все.
Кембритч чуть отстранился, взглянул мне в глаза.
— Детка, — проговорил он почти спокойно. — Я виноват. У меня
достаточно бурное прошлое. Но я не изменял тебе, клянусь. Если
хочешь, проверь меня менталистом.
Я молчала. Я больше не верила ему. Мне было противно и едко.
— Женщина, которую ты видела, — вдова моего партнера. Раньше… мы
были близки, но потом все прекратилось. У нее двое детей, ее мужа
убили, я обещал ей защиту и поэтому поселил в замке. И разговор у
нас шел о том, что ей нужно переехать. Я не хотел, чтобы ты хотя бы
на каплю усомнилась во мне.
— Твои руки у нее на заднице очень способствовали моему доверию,
как и твой язык у нее в горле, — не выдержав, процедила я. — Скажи,
что она сама на тебя набросилась. А ты отбивался.
— Звучит смешно, но это правда, — с раздражающей и немного
растерянной иронией подтвердил Люк. — Мы уже прощались, она от
избытка чувств решила меня поцеловать. Я опешил поначалу, потом
отстранился. Марин… это недоразумение. Клянусь. Черт… я очень
виноват. Прости, детка. Пожалуйста.
Я задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Кембритч был
очень убедителен. Я знала, что он умеет быть убедительным.
— Знаешь, — проговорила я, больше не делая попыток отстраниться,
— а мне уже все равно, хотел ты ее или нет, любовница она тебе или
нет. Достаточно того, что я видела. Я, может, и желала бы забыть и
простить, но не смогу больше с тобой быть, Люк. Мне будет противно
целовать тебя, у меня сейчас вызывают отвращение твои
прикосновения, — я передернула плечами, глаза его сузились, и голос
мой снова стал прерываться от сдерживаемых слез. — До этого… я шла
сказать, что выйду за тебя, Люк, но теперь — нет.