Через несколько минут все они стояли на опустевшей набережной —
а внизу, у скалистого основания, бесновалось успокаивающееся
море.
Вот оно поднялось волной, выпуская из глубины своей царицу
Иппоталию с маленькой девочкой на руках. Прекрасная Иппоталия — с
седыми прядями в волосах, обнаженная, с черными от горя глазами, —
благодарно и молча кивнула Мариану, предложившему ей свой китель,
замерла, глядя на зияющий провалом стадион.
— Я не забуду этого, — проговорила она, и непонятно, что имела в
виду царица — помощь или убийство родных. — Горе лишило меня
разума, братья и сестры. Я благодарю вас. А сейчас позвольте мне
проводить родных в последний путь. Мы еще поговорим. Сейчас я хочу
молчать.
Присутствующие склонили головы и начали расходиться в
открывающиеся Зеркала.
Чуть позже в замке Вейн произошел короткий, почти военный совет.
Было решено, что Марина останется в замке: вещи ее перенесут сюда,
на работу она пока не будет ходить. К удивлению старших сестер,
третья принцесса не стала спорить, лишь как-то горько улыбнулась и
отвернулась к окну — а вот Мариан Байдек мог бы поклясться, что на
лице Дармоншира отразилось самое настоящее облегчение.
Святослав Федорович с Каролиной немедленно отправлялись в Истаил
к Ангелине, туда же срочно должна была уйти Алина. Связались со
Свидерским, и тот клятвенно пообещал сейчас же спуститься, прервать
экзамен и напрямую отправить пятую Рудлог во дворец. Дети Мариана и
Василины находились в поместье Байдек, и на их охрану было брошено
несколько отрядов боевых магов и военных.
Сама королева решила остаться во дворце, как когда-то ее мать. И
Мариан, сжав зубы, опять не стал спорить. У каждого своя служба. И
каждый должен нести ее с достоинством.
— Мне нужно поговорить с тобой. Это касается Алины, — тихо
сказала Ани Василине, когда они шли в сопровождении молодоженов к
телепорту замка Вейн. День только-только перевалил за половину, а
они все уже были вымотаны. Каролина испуганно жалась к отцу, Нории,
потускневший, с заострившимся лицом и багровым цветом глаз, крепко
держал жену за руку и невольно ускорял шаг. Люк, еще до
импровизированного совета заметивший состояние вернувшегося с
Маль-Серены дракона, настойчиво поинтересовался, не может ли он
чем-то помочь. Нории даже принесли свежую кровь, но этого было
мало. Ему нужно было хорошенько поохотиться — или побыть с женой
наедине.