— Серьезное что-то? — тревожно спросила королева. Она тоже была
оглушена — тем, что смогла за доли секунды обернуться, ощущением
близкой смерти, полета, страшным выражением глаз Мариана, когда она
опустила его на мостовую и обернулась сама — и когда он прижимал ее
к себе так крепко, что пришлось сдерживать стон. От когтей Василины
на плечах мужа остались глубокие раны, но он словно не чувствовал
боли — молча обхватил ее и не двигался. Раны потом залечил Нории,
сам едва державшийся на ногах.
— Серьезное, — Ани окинула тяжелым взглядом ушедших вперед
Дармоншира и Марину, посмотрела на Василину — и та едва заметно
опустила глаза. Тоже заметила. И тут же вздрогнула — у Мариана
снова зазвонил телефон.
— Боги, — проговорила королева с отчаянием, — только бы плохое
на этот день закончилось!
К сожалению, боги ее не услышали.
Четверг, 26 января
С утра семикурсники Ситников и Поляна дисциплинированно,
несмотря на каникулы, явились в тренировочный зал. Но лорд Тротт не
пришел и на этот раз. Телефон у него теперь был выключен, и
Зеркало, которое они рискнули выстроить, привычно вздулось пузырем
и рассыпалось.
Студенты потосковали, решили не терять время и начали повторять
уже пройденное, перемежая упражнения зевками. Все-таки язвительный
и безжалостный в обучении профессор был куда лучшим стимулом, чем
простое «надо».
Через пару часов Матвей заглянул в башню ректора. Секретарь
Неуживчивая, увидев его выжидающее лицо, почти сочувственно пожала
плечами. И добавила:
— Господина ректора не было еще, Ситников. И не знаю, будет ли
сегодня.
— Спасибо, — гулко и невесело проговорил семикурсник. Ему
почему-то казалось очень важным сообщить Александру Даниловичу об
Алинкиных снах, но деваться было некуда. И время поджимало. Дома у
родителей Светланы его уже ждали мать с сестренкой: он должен был
попытаться открыть Зеркало в Тафию, а если не выйдет — поехать с
ними через городской телепорт.
Ситников с тяжелым сердцем вышел из здания университета, покурил
и открыл переход к тете и дяде, пообещав себе вернуться днем и
попытаться найти Свидерского снова.
Максимилиан Тротт
Четверка друзей после эпичной драки Мартина с Максом проговорила
до раннего утра: сначала Тротт рассказывал о том, что на самом деле
случилось с Михеем и с ним самим семнадцать лет назад, потом
отвечал на вопросы, перешедшие в общие воспоминания. Кофе было
выпито столько, что к утру оно стало давать обратный эффект. Первой
сломалась Вики — уснула у Мартина на плече.