Она запнулась лишь на момент — и тут же ноздри снова стали
гневно раздуваться.
— Не говори ерунды — ты знаешь, что из-за проклятия никто из нас
не способен привести другого к гибели. Да и у тебя есть способ
выбраться. Ну а ты? Мало того, что пегасы — это те же страшные
лошади, так еще и с крыльями! Они живут в каменных гнездах на
горных склонах. И мне придется летать! Ты видел, в какое состояние
я впадаю на высоте. Знаешь, что я могу разбиться. Меня ты не
пожалел, а я тебя должна жалеть?
— Ну ты же претендуешь на звание придворного мага, Горни, —
насмешливо проговорил Вудхаус. — Как ты будешь работать с боязнью
высоты, если придется сопровождать ее величество на ныне строящемся
дирижабле? А если на королевской конюшне начнет шалить конепугало,
что ты будешь делать? Визгом его прогонять?
— Если я справлюсь с тобой, то и конепугало мне не страшно
будет, — непримиримо буркнула Горни. — Вали отсюда, Белоручка. Я с
тобой никуда не поеду, каждый сам за себя, что бы там ни говорила
королева, понятно? Спрячься куда-нибудь на время моего отъезда, а
я, так и быть, по возвращении скажу, что ты был со мной и помог.
Сам ты мне рядом не сдался. Никогда Горни не будут опираться на
Вудхаусов!
— Да и Вудхаусам Горни ни к чему, — высокомерно ответил
Натаниэль. — Но попробуй включить мозг, Горни, и отключи на секунду
свой гномий гонор…
— Мой гномий гонор ничто по сравнению с твоим эльфийским
высокомерием! — брякнула Горни.
— О, Пряха, — картинно повел головой Вудхаус. — Услышь меня,
Циркулярная Пила. Королева повелела ехать вместе и, судя по ее
настрою, не поленится приставить соглядатаев. Не закапывай нас еще
глубже, у меня нет никакого желания возвращаться в Гнилые топи или
еще дальше, куда она изволит нас сослать! Если ты думаешь, что мне
доставляет удовольствие находиться рядом с таким взрывным
существом, как ты, ты глубоко ошибаешься. Но приказ есть приказ.
Думай, — предостерегающе сказал он, заметив, как Эбигейл набирает в
грудь воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой. — Думай! — и он
щелкнул ее по носу, сбив весь задор.
Она зло сверкнула глазами, отступила, подышала, сжимая и
разжимая кулаки, и вдруг словно сдувшись, кивнула.
— Ты прав, хорошо. Поедем вместе.
— Не верю, что я слышу это, — сощурился Натаниэль. — Что ты
задумала, Горни?