Но все это прекратилось, когда Нат начал понимать из разговоров
взрослых, что малявка — дочь заклятых врагов, плебеев и грубиянов,
неведомо как получивших титул лердов, и общаться с ними зазорно и
недостойно.
Примерно в то же время и малявка стала поглядывать на него
сквозь решетки с превосходством, а затем и вовсе начала гордо
отворачиваться, когда он появлялся.
Тогда он от обиды громко играл на ксилофоне песенку «Гномка,
гномка, где твоя бородка?», а она ковала из железа куколки эльфов
со страшными головами и выставляла их между прутьев забора.
Потом у них обоих проснулись магические способности, и Горни с
Вудхаусами стали соревноваться, приглашая лучших учителей, затем
Эби надолго уехала погостить к дедушке с бабушкой, а Вудхаус лет в
девять уехал в лесное поместье — а когда вернулся, чтобы поступать
в Королевскую магическую академию, оказалось, что малявка тоже
выросла, обзавелась пышной грудью, крепким плечевым поясом и
крутыми бедрами и на редкость несносным характером.
Так, в приятных раздумьях о крепких бедрах и в не очень приятных
— о том, откуда ждать подвоха, Вудхаус и заснул. И сны ему снились
приятные, которые, впрочем, дружно осудили бы и род Горни, и род
Вудхаусов.
Как хорошо, что во сне Натаниэля это не волновало.
Глава 6. О самостоятельности и сладком сне
«Насколько безопасна для пегасов
организуемая экспедиция?
Кто ответит за нарушение хрупкого
экологического баланса?
Вопросы, оставленные без ответа.
Наше общество
защиты неизученных рас
негодует!»
Из выступления мейсис Греты
Зубмерг
Эбигейл Горни вышла из дома затемно, когда фонари в королевском
парке еще горели вовсю, и помахала окнам дома Вудхауса. Через пару
секунд, стоивших ей немалого напряжения, дверь открылась и на порог
вышел молчаливый Натаниэль, одетый так же, как вчера. Он под
вспышками фотообскуров бодрствующих газетчиков проследовал за ней к
паромобилю, припаркованному на стоянке за королевским парком и
уселся на соседнее сидение.
Эбигейл надела шлем и очки, дернула за рычаг и воровато
оглянулась — ибо напарник прошел к сидению прямо через дверь, но
вроде как ночь сыграла свою роль, и никто оплошности не
заметил.
Через час коллеги зашли в большой комфортабельный вагон,
заперлись в купе — и, когда поезд тронулся, Горни с облегчением
щелкнула пальцами, убирая плотного двойника Вудхауса. Она его
обязательно вернет, когда постучится проводник, но
включать-выключать иллюзию куда легче, чем поддерживать
постоянно.