Путешествие длилось четыре дня и изрядно ее измотало. Но еще
больше попутчики сочувствовали бедному эльфу, которого, как
оказалось, ужасно укачивало в поезде.
— Да так, что никакие заклинания не помогают, только сон, —
поглощая отличную отбивную в вагоне-ресторане, жарко говорила Горни
любопытствующим, среди которых наверняка было несколько акул
пера.
Наутро пятого дня она с двойником Вудхауса, который выглядел
достаточно бледно и сонно, чтобы не вызвать подозрений, сошла с
поезда в предгорном городке Ве́млисе, но не стала останавливаться и
отдыхать. Она наняла единственный в городке паромобиль, оставив в
залог обеспокоенному бургомистру две его стоимости — почтенный
градоправитель уже знал о приказе королевы, но очень не желал
лишаться игрушки, которую недавно привез из столицы. Закупила
энергетических кристаллов, на которых работали все механизмы
королевства, и тронулась в сторону Долины Пегасов. Проедет, сколько
сможет паромобиль, а затем пойдет пешком.
Двойника Вудхауса Горни развеяла на следующий день, когда
убедилась, что газетчики отстали — даже самые упорные не угнались
бы за паромобилем, а второй в округе взять было неоткуда.
Но сначала она послала магистру «ласточку» — письмо с полетными
рунами, похожими на птицу, — о том, что они с Вудхаусом
благополучно добрались до гор. Наставник должен был передать
информацию королеве и кормящимся при дворе писакам.
Сам Натаниэль сейчас должен был сладко спать в своей постельке.
Хотя кто знает, как сильна его сопротивляемость «сонной мухе» —
медленно действующему заклинанию, которую Эби посадила на него при
последнем общении. А заодно и считала облик. Вполне возможно, что
эльф уже несется следом, чтобы отравлять ей жизнь своим
присутствием, вечной выдержкой и насмешками. Вряд ли он поступит
как паинька и затаится в доме до ее возвращения. Значит, нужно
справиться до его появления.
Эльф ей был не нужен. Самоцветные горы были вотчиной не только
пегасов, но и других рас, в том числе гномов-ортодоксов из
соседнего гномского государства, которые презирали границы, считали
горы своей территорией и жили тут редкими общинами в долинах. Разве
может гном бояться гор? Разве нужен ей тут помощник?
Эбигейл никогда бы не призналась ни папе, ни маме, ни тем более
Вудхаусу, что отчаянно трусит. Не из-за предстоящих переходов по
горным склонам — Эби не боялась высоты, если под ногами была
твердая земля. Из-за встречи с пегасами. Поэтому во время движения
она продумывала самые разные стратегии поведения, только бы ее не
заставили летать и прикасаться к лошадям. Трусить в одиночку было
не так унизительно.