Впрочем, это был не первый раз, когда после совместного
приключения, где один выручал другого, они возвращались к прежнему
противостоянию. Так сложилось — потому что они прекрасно знали, что
их товарищество не приняла бы семья. Что уж говорить о
симпатии.
На перевал они поднялись одновременно и замерли.
Долина, обрамленная горами со множеством водопадов, высоко
расположенных пещер, в которых жили пегасы, зеленых ущелий, лежала
перед ними, как туманная чаша, полная озер и лугов. На другой
стороне долины собиралось вставать солнце. Только-только показался
краешек, и облака, перьями расчерчивающие небо, сияли алым и
золотым. На фоне румяного неба резвились большие птицы, порхали
пташки и пели, пели.
— Какие птички красивые. И поют красиво, — как заворожённая,
проговорила Эби.
Вудхаус посмотрел на неё снисходительно.
— Это и есть пегасы, Шайбочка!
Глава 9. О женской солидарности и крепких плечах
«Согласно проведенному нашим
изданием опросу, большинство
из опрошенных нами девиц разного
возраста и рас (38%) хотели бы быть похищенными драконом, 32% —
стать избранницей оборотня. Третье место поровну поделено между
желающими в супруги прекрасного эльфа или работящего
гнома.
Представьте только, нашлись
несчастные, которые совершенно необъяснимо предпочитают свободу и
безбрачие счастью брака и ухода за супругом. Разве есть что-то выше
удовольствия рожать детей и стирать носки любимому?»
Журнал для женщин «Семейные
узы».
Во сне королева перестаёт быть королевой, служанка — служанкой.
Во сне они все женщины. А наяву для её величества быть просто
женщиной — непозволительная роскошь.
Королева Миррей проснулась и некоторое время просто лежала,
потягиваясь и ощущая томление в теле. Её супружеская жизнь не была
особенно острой и разнообразной, но они с покойным мужем жили
дружно и ночевали почти всегда в одной спальне. И теперь она
чувствовала пустоту и женскую обделенность, которую некому было
заполнить.
«Хорошо быть какой-нибудь вдовой-мельничихой. Никому и в голову
не придёт заглядывать к ней в спальню. Да даже фрейлиной. Любой
кавалер сочтёт достойным утешить вдовушку, и никто не упрекнёт её
за женскую слабость. А я живу на всеобщем обозрении. Загляни только
кто за мой полог, завтра весь дворец от казначея до последней
поломойки будет знать, что её величество выделила нового фаворита.
А скрываться, таиться… не по мне это. Да и некого особо приглашать
в опочивальню. Или лицемерные льстецы, или записные ловеласы, или
восторженные молодцы-офицеры, которых возбуждаю не столько я,
сколько сама возможность поиметь королеву. А есть еще те, кто
боится меня, что ещё хуже. За все годы не поймала на себе
искреннего мужского взгляда».