Но женщина либо смогла расслышать, несмотря на шум,
либо прочитала по губам, либо просто догадалась.
И в ответ лишь молча покачала головой, будто говоря:
«нет». Мужчина отвернулся, скривившись. Но тут же был
вынужден вновь посмотреть на рыжеволосую — она кинула
в него камнем, весьма ощутимо попав в грудь. Вновь
уперевшись в женщину взглядом, осуждённый на смерть
с удивлением увидел протянутый в свою сторону клочок
бумажки, на котором можно было разглядеть коряво написанное:
«Поклянись помочь. Найти и отомстить». Несколько секунд два
человека неотрывно глядели друг на друга, между
их глазами будто пробегали искры. Потом мужчина прошептал
что-то, наклонив голову. И тут же над площадью разнёсся
громкий возглас, перекрывший и размеренную басовитую речь
шерифа, и исходящий от толпы монотонный многоголосый
гул.
— Стойте, подождите!
— Что, мать вашу, случилось? — Нэд, уже почти
завершивший речь, как раз собирался заканчивать и выбить уже
наконец доски из-под ног осуждённых. О том, чтобы дать
висельникам последнее слово, или сигару, или что-то ещё,
не было и речи. Чёрный мешок на голову, верёвка
на шею, и всё. В этот раз, слишком уж серьёзные
преступления совершили приговорённые.
Нэд отвлёкся от приведения приговора в дело
с явной досадой. С недовольным выражением на лице
он обернулся к женщине.
— Не надо казнить того вон!
Он не виноват.
— Ты в своём уме, Лиз О`Лири? Это бандит!
— Нет, они его возили для потехи! Как и меня...
В тот же день.
— И почему ты только сейчас об этом
говоришь?
— Вспомнила! Не узнала сразу...
— Лиз, извини, но что-то не верю я тебе. Мне
кажется, ты напутала что-то, или недоговариваешь...
Из толпы начали доноситься многочисленные крики
в поддержку Нэда, и он, отвернувшись, всё-таки завершил
начатое — опора ушла из-под ног пойманных бандитов, и они
повисли, дёргаясь, каждый на своей верёвке, чем-то напоминая
нанизанных на рыболовные крючки червяков. Правда, касалось это
только двоих — одновременно с приведением приговора
в действие, раздался выстрел. Верёвка, державшая третьего,
лопнула, даже не успев натянуться, и неудавшийся
висельник упал вниз.
— В чём, мать вашу, дело? — Разгневанный голос
шерифа разнёсся по площади. Не снимая руки
с торчащей из кобуры рукояти, за которую
инстинктивно схватился, услышав такой знакомый звук,
он тут же отыскал глазами посмевшего ослушаться.
Естественно, это оказалась всё та же рыжеволосая женщина,
которая стояла сейчас, окутанная клубами порохового дыма,
одна — люди вокруг неё расступились, спешно отходя
в стороны. — Тихо, вы! Я хочу слышать
объяснения!