– Помню, с ним толком даже не поговорить было: слова
сказать не успеешь, а тебя уже всеми помоями обольют. Притащит
раненого, проорётся на первом попавшемся под руку – и уйдёт. Вот и
весь разговор. Некоторые у нас считали, что ему на самом деле без
разницы до этих салаг, мол, смерть свою ищет. Не думаю, что это так
на самом деле было: слишком за своих волновался. И в госпиталь
потом приходил их проверить. Всех на уши поднимал, и ведь не
выставишь – на законных основаниях! А ещё было дело, одного к нам
притащил, как сейчас помню. Пареньку ноги оторвало, кровопотеря
сильная. А обер его на себе выволок из-под обстрела. Жгут наложил
правильно, редко такое увидишь. И кровь переливали от него же,
подходящая была. Скандал тогда закатил страшенный: делайте, мол,
что угодно, чтобы этот придурок выжил, а встанет – сам тому кости
пересчитает. И всё в таком же духе…
Бывший хирург замолк; покрутил вытащенный
раздробленный сокет в мозолистых пальцах живой руки. Отложил на
стол.
– Спустя несколько дней его самого принесли.
Буквально по частям, места живого не было. Несколько переломов,
позвоночник в двух местах перебит, руки, ноги, лицо – всё в паштет,
всё тело – один сплошной ожог и ещё шрапнелью нашпигован, долго
извлекали потом. Я не спрашивал, что с ним стряслось, но там было
просто мясо с металлом – и он ещё дышал. Живучий дьявол, слов
нет…
Эта картина до сих пор стояла перед глазами, лишь с
годами смазались детали, смешавшись с кровавым месивом.
– Приволокли его ребята из его взвода. Пропавшим без
вести считать хотели. Думали, в плен попал или ещё что случилось.
Нашли по чужим трупам, говорили, он настрелял там с десяток, если
не больше. Преувеличивали, наверное…
Йегер перевёл дыхание. Закрыл глаза. Сам не заметил,
как эмоции внезапно захлестнули с головой, разбередив старую
память.
«Выживет?» –
спрашивал тогда один из принёсших своего командира солдат, тощий
высокий парнишка с исполосованным лицом. Видимо, считал, что
отправят их офицера туда же, куда и всех, по стандарту: сначала в
общую реанимацию, а оттуда уже, если выживет и состояние
стабилизируется, на обычное протезирование…
Но из реанимации, недолго
думая, направили к ним. Там, наверху, разрешение на него
подписали, не глядя: полный фарш, ваш случай.
– Очнулся он ещё до операции. Страшное зрелище было.
Рвался, зафиксировать пришлось и вкатить транквилизаторов, чтобы не
навредил себе. Бред какой-то бессвязный нёс, ничего не понять
было…