Найдёт ли кто-нибудь
среди руин оставшийся шарик?..
Сколько прошло времени? Минуты? Часы? Дни? В груди
ещё клокотало, но каждый вдох давался с трудом. Упорно тянуло
обратно во мрак. Пусть всё это окажется всего-навсего дурным сном,
который вот-вот закончится – надо лишь проснуться. Приоткрыть едва
видящие глаза, жмурясь на жгучий, кажущийся невыносимо ярким
свет…
Всё двоилось и раскачивалось. Мир кругом шёл
помехами, и сквозь одни очертания проступали другие. Где-то наверху
мелькали неразборчивые образы, светлые и тёмные пятна, никак не
собирающиеся в нечто цельное. Как ни старался держать глаза широко
открытыми, по-прежнему не видел ничего кроме размытых силуэтов.
Возможно, и эти тени существовали только в сознании. Отрезанный от
внешнего мира, запертый в гулких стенах черепной коробки –
бессильный наблюдатель, неспособный ни на что повлиять, ничего
изменить.
Ещё не мёртвый, уже не жилец.
Топящим под собой валом накатила паника – тяжёлая,
дурманящая. Рефлекторно дёрнулся, ещё не в полной мере осознавая
происходящее, попытался ухватиться хоть за что-то. Осязаемая
реальность ускользала меж пальцев, её край норовил осыпаться в
крошку. Хотелось кричать от боли, усиливающейся с каждым рывком,
впивающейся в тело раскалёнными иглами, но не удавалось издать ни
звука.
Как сквозь мутные линзы –
человеческие силуэты на фоне слепящего света. Как издалека
доносились голоса, но слов было практически не разобрать, хотя это
были не чужие – определённо свои. Лица
расплывались, но сквозь застилающую глаза жгущую пелену различались
отдельные детали, тут же пропадающие в разъедающем мареве. Врачи?
Это госпиталь? Или…
Взгляд врезался в значок на воротнике медицинского
халата. Внезапно стало понятно, кто эти люди и о чём они говорят, а
страх накрыл с новой силой, вынуждая распахнуть глаза…
Просыпаясь окончательно.
Канада, Ванкувер.
Апрель 2083 год
28 лет после
Третьей Мировой Войны
Он заворочался, уткнулся лицом в рюкзак.
Эмоции, только что столь яркие, чёткие, схлынули,
уступая место привычному безразличию. Всё снова воспринималось
приглушённо, будто через фильтр, практически не пропускающий цвета.
Впрочем, гамма окружающей реальности и так не особо радовала
многообразием, обычно окрашенная в градации серого, реже –
красного. Сны зачастую казались куда более настоящими, чем холодная
и промозглая обыденность, насквозь прогнившая и пропитанная чем-то
дурно пахнущим.