Канонерка качалась у
противоположного борта подранка, в каких-то тридцати-сорока
саженях. С рейда приближался пароход — явно буксир, дабы оттянуть
страдальца в бухту или хотя бы посадить на мель. Можно умиляться,
как они пеклись о больном товарище, если отвлечься от мысли, что в
перископе — османы, смертельные враги, только что спалившие и
захватившие российский Сухум.
— Убрать перископ. Малый вперед.
Попробуем вашу максималистическую программу, гардемарин.
Определив при последующем подъеме
перископа дистанцию не более чем в полтора кабельтовых, Ланге
пустил торпеду в нос канонерке, минуя полузатопленный корпус
корвета. Он даже не стал перископ убирать. Торпеда не заметна, а
скорострельных трехдюймовок малого артиллерийского корабля скоро
можно будет не бояться.
Снова вмешался Аллах. Смертоносная
сигара вильнула влево и зацепила притопленный бронепояс
«Неджеми-Шевкет». За кормой парохода поднялся султан взрыва, не
причинив дополнительного ущерба и всполошив осман. Якорная цепь
канонерки поползла вверх, задвигались орудийные стволы.
— Доннер-веттер, — воспитанно
ругнулся капитан, истратив следующую торпеду.
«Катран» нырнул вправо. Поблизости
что-то рвануло, но Ланге уже ни в чем не был уверен: попалась ли
канонерка или просто в воду лег тяжелый снаряд. Когда отошли на
четыре кабельтова, слухач доложил о приближении винтов броненосца.
Когда перископ вышел на поверхность, тяжелое «тух-тух-тух-тух»
слышалось через корпус безо всякого морского стетоскопа. «Катран»
выпустил последнюю торпеду, выбрав с упреждением заднюю треть.
Взрыва не последовало. Капитан ругнулся покрепче и приказал
всплывать.
«Иджалие» уходил, приняв единственно
надежную тактику при встрече с субмариной. Канонерки не видно,
стало быть, она превратилась в подводную лодку, к огорчению турок,
одноразовую. Пароход приблизился к подбитому броненосцу, замедляя
ход.
— Торпед нет, отвоевались, — грустно
вздохнул старпом, чей замысел уничтожения трех кораблей тремя
выстрелами приказал долго жить.
— Османы этого не знают, — зло
бросил Ланге, раздосадованный двумя промахами. — Полный вперед к
пароходу!
Почему экипаж не сопротивлялся,
получив приказ принять призовую команду? Наверное, потому, что
севший на корму броненосец и кучи мусора от двух кораблей
недвусмысленно рассказали, что спорить с подлодкой опасно. Из
малочисленного состава субмарины полноценный второй экипаж не
собрать. Поэтому турецкие цивильные моряки под дулами револьверов и
под конвоем «Катрана» отправились в гостеприимный
Севастополь.