Матрос с «Ростова» под вечер того же
дня увидел дальние дымы по левому борту. Макаров значения не
придал. Возвращался бы «Катран» — поднимался бы один
дым.
В свете вечерней зари Сухум выглядел
траурно. Дым застил небо, стрельба улеглась. Резервная армия или
отступила, или полегла.
В море напротив внешнего рейда,
печально опустив в воду корму, свидетелем подлодочного бесчинства
распластался броненосец, на который заводили буксир. Макаров
отправил вперед Черноусова, позволяя «Пиранье» открыть боевой
счет.
При таком перевесе сил нет смысла
тратить торпеду. Оставшиеся на корвете турки не оказали бы
сопротивления. Но желание записать броненосец своему экипажу
победило. «Пиранья», не погружаясь, всадила торпеду в носовую
четверть, после чего моряки с буксирующего парохода очень охотно
уступили его призовой команде.
Степан Осипович собрал гардемаринов
с катеров.
— Господа, меня совершенно
расстраивает, что два оставшихся в Сухуми парохода не несут
российский флаг.
— Приближаться опасно. Коли турки
захватили хоть пару-тройку орудий в крепости, достанут, — усомнился
капитан «Ростова».
— Потому надо действовать с умом.
Подойти к борту, прикрываясь от берега. Сзади лодки покажутся,
чтобы не было сомнений. Укладываете экипажи лицом на палубу,
поднимаете якоря или рубите цепи, кидаете буксирные концы и
оттаскиваете обе шаланды мили на две. Можете турецкую тряпку не
снимать. Там — по правилам, поднимем российский флаг, разведем
пары, отпустим пленников. Чем позже на берегу поймут, в чем дело,
тем лучше.
В другом порту авантюра осложнилась
бы множеством мелких судов, шныряющих по акватории. Но после взятия
Сухума жизнь не успела вернуться в нормальную колею. Опять-таки
заход солнца помог, турки истово благодарили Аллаха за дарованную
победу и только утром заметили, что без единого выстрела два
последних парохода покинули рейд.
Во всем мире буксиры — короткие и
мощные портовые суда. Длинные подлодки с небольшими машинами по
четыреста индикаторных сил полная противоположность им. Но на две
мили они кое-как оттянули призы. В предрассветных сумерках эскадра
из «Ростова» и трех трофеев в сопровождении «Акулы» потянулась к
Крыму. Черноусов, перекачав мазут из уравнительной систерны в
топливный танк, упросил Макарова отпустить прогуляться в Батум, на
внешнем рейде которого нашел двух торговцев и один вооруженный
небронированный пароход. Как раз на три оставшиеся торпеды. За
бонами отстаивался броненосец «Иджалие», сбежавший от Ланге.
Поэтому от абордажей в духе капитана Флинта или Степана Макарова
экипаж лодки счел за благо воздержаться.