Оглушительный взрыв сминает борт
«Ассари-Шевкета» между миделем и форштевнем, второму броненосцу
удается вывернуться. А может, не точен был прицел или снаряд
оказался негодный. Везучий корвет обошел «Константина» по левому
борту, и ему навстречу рванули четыре катера.
Если подводников обвиняют в
«неблагородстве», а атаки из-под воды объявляют «ударами в спину
из-за угла», то атака катеров — безумное мужество с открытым
забралом. Они неслись уступом, развив невиданный доселе темп почти
в семнадцать узлов. Броненосец начал отворачивать влево, в сторону
берега, направляя на катера длинный казематный ряд.
Четыре скорлупки получили заряд
ненависти, причитавшийся «Константину». Будто море стало дыбом у
них на пути. Крайний справа крохотный торпедоносец превратился в
огненный шар от детонации собственной торпеды. Но остальные,
избитые подводными ударами от снарядов, подпрыгивающие на поднятых
взрывами волнах, неслись словно на таран, с упреждением метя
впереди османского форштевня. Они пустили три торпеды менее чем в
полутора кабельтовых и вывернули влево, пройдя так близко от кормы,
что можно попасть камнем. Два практически одновременных взрыва
слились в гром землетрясения. Когда корпус броненосца на миг замер,
перед тем как начать разваливаться, комендоры кормового орудия
успели выстрелить вслед, разметав катер на куски.
Канонерка «Сунна» поравнялась с
«Константином», осыпая снарядами и покрываясь пожарами от ответного
огня. К сожалению, турки оказались удачливее. Со сбитой трубой и
заметным креном русский пароход потерял ход, канонерская лодка
прорвалась, наконец, к транспортам.
Проводив ее взглядом и бессильно
стиснув кулаки, Макаров услышал два взрыва за кормой. «Пиранья»,
промазавшая по броненосцу, всадила торпеду в турецкий пароход.
«Акула» нанесла coup de grace[14] подбитому корвету. Получилась победа,
но пиррова — канлодка у транспортов. Яростное мигание сигнального
фонаря отправило субмарины на подмогу. Но подводные корабли — не
скаковые чемпионы. Чтобы всплыть и развить максимально доступные
девять узлов, нужно время.
Ближе к берегу развернулась драма.
Канонерка сбавила ход, прошла мимо первого судна, покорно
спустившего флаг, приблизилась ко второму — однотрубному
двухмачтовому «Николаеву». Турки имели право скомандовать: покинуть
борт, открыть кингстоны. Но к транспортам неслись подлодки, османам
оставалось минут двадцать — двадцать пять быть хозяевами положения.
Ожидать неторопливого спуска шлюпок и проверять — действительно ли
борт затапливается — времени нет. Тогда турецкий капитан принял
решение, потом очень дорого обошедшееся его стране. Он расстрелял
русское судно, приказав метить под ватерлинию.