— Совершенно дельный. «Новгород» —
он что? Броненосец береговой обороны. Пусть и стережет берега
южные.
Покинув адмиральский кабинет,
Макаров вдруг заявил:
— Завидую я тебе,
Александр.
— В чем же?
— Я быстро пресытился войной. Да,
прославился, звезд-орденов нахватал за полгода. Помнишь, про
ледокол рассказывал? Все больше о таком думаю. Война кончится.
Представь, если Кронштадт и Питер с ледоколами станут круглый год
суда принимать.
Берг рассмеялся.
— Эка ты загнул. В холодные зимы
даже датские проливы замерзают. Всю Балтику до них чистить
вздумал?
— Зачем. Хватит двух. Собирает он
десять-пятнадцать купцов и ведет их за собой. Полынья ж за час не
замерзнет, пока караван не пройдет, верно? Потом обратно, а
навстречу ему — другой ледокол. Каждый за неделю по разу к Дании
сходит — почитай, город Петра весь год торгует. Кстати, у тебя
темненький такой был, Том, кажется. Где он?
— В Николаевском училище флотскую
науку постигает. Позже ему офицерство выхлопочу. Ты сам проходил,
без дворянства трудна карьера.
После выпуска на волю арестантов,
утопивших английские корабли, у Макарова появился избыток людей.
Новых лодок не видать до конца войны. Поэтому экипаж Васильченко на
время влился в надводный флот.
Легкие крейсера, или попросту
вооруженные несколькими орудиями торговые пароходы, «Константин» с
катерами и все четыре лодки неделю прочесывали южное побережье,
встретив единственный бронированный корвет «Оркание». Берг впервые
в жизни произнес заветные слова «первая, пли!» и «вторая, пли!» не
на учениях, а в боевом походе. На этом присутствие сколько-нибудь
значимого турецкого флота в Черном море закончилось. Если что-то и
завалялось, то без брони и серьезного вооружения, как раз по зубам
упомянутым «крейсерам».
Великий князь Николай Николаевич
мужественно побеждал у Константинополя вчетверо меньшие османские
силы и продолжал требовать подкреплений. Линия Одесса — Турция
работала без сбоев, словно прошпект. А в Босфоре появились мины,
установленные самими турками.
Осложнялось международное положение.
Британская империя в лице премьер-министра Дизраэли требовала
прекратить аннексию османских земель. При этом сами англичане
подгребали Суэцкий перешеек вместе с каналом и прочие территории,
веками принадлежавшие Порте. Но — что положено британскому льву, не
стоит позволять русскому медведю.