На втором месте по накалу ненависти
бурлила Австро-Венгрия. Несмотря на будущие территориальные
приобретения на Балканах, Габсбурги решительно противились
коренному перекраиванию карты, не желая усиления России. Проиграв
вчистую войну с Пруссией 1866 года, император Франц-Иосиф желал
возрождения былой славы, а обширное Адриатическое побережье
возбуждало в нем амбиции великой морской мощи, чему российское
присутствие никак не способствует. Против австрийцев и за русских
стояли правительства и народы Балкан, которым в высшей степени
надоели обе высокомерные и кровожадные империи — и Оттоманская, и
Австро-Венгерская.
Пруссия с вожделением поглядывала на
субмарины, видя в них противовес британскому Роял Нэви. К лоскутной
империи Габсбургов отношение складывалось странное. Вильгельм
мечтал об объединении германских империй в супердержаву Центральной
Европы, поэтому, поглаживая Австрию против шерсти, Александру
Второму приходилось оглядываться на Берлин.
Франция, изо всех сил стремящаяся
влезть в подводную гонку, так как после разгрома от Пруссии не
имела средств на большие корабли, издалека присматривала за
балканскими событиями, но сохраняла нейтралитет. Остальные
государства оказать влияние не могли.
А потом произошла чистой воды
провокация. В Дарданеллах взорвался британский пароход. Может,
подплыла случайно оборвавшаяся мина, но слишком складно вышло.
Русское Адмиралтейство клялось, что южнее Золотого Рога ни одной
нашей мины не бывало. Дизраэли будоражил парламент речами о
необходимости защиты торговых путей, настаивал на отправке
броненосного отряда в Дарданеллы флаг демонстрировать, хотя из-за
минной угрозы лучше десяток деревянных тральщиков. Наконец,
горевал, что Британия из-за войны не торгует со странами
черноморского бассейна.
Умер бизнес с Румынией? Какая
потеря! Так смеялись и французские, и британские газеты. Но премьер
продолжал сохранять серьезный вид и требовал немедленно надавить на
русских с целью принудить к «правильному» миру с Турцией, открыв
Босфор.
Августейший наследник традиций
Цезаря и Наполеона великий князь Николай Николаевич увяз на
подступах к Константинополю. Он негодовал, что подлодки не могут
прервать сообщение между берегами Босфора. Каждый проход через
пролив стал смертельно опасен. На глубине и по сильному течению
лодки проскакивали — там нет якорных мин. Но всплыть даже ночью под
перископ, чтоб батареи зарядить, — огромный шанс быть обнаруженным.
Во многих местах сети, цепи, боны.