— Принимаю командование, — словно
выстрелил Берг. — Внизу Рейнс и Вашингтон, остальные наверх. Лево
руля, самый малый вперед.
— Что вы задумали, лейтенант? —
спросил наблюдатель.
— Подойти к «четверке» носом.
Бортами швартоваться не можем, круглые и выпуклые у обоих. Одному
перепрыгнуть, принять конец. Пытаться спасти человека в воде.
Обвязавшись концом, спуститься в люк, один держит сверху. Полагаю
отравление угарным газом. Надо экипаж вытащить на
палубу.
— Действия одобряю, —
капитан-лейтенант глянул на Берга и неожиданно улыбнулся. — Не
взыщите. Я старший по званию на борту, обязан подтвердить ваш
порыв, взяв на себя ответственность или воспрепятствовать. Мешать
не буду.
Став на носу и ухватившись за трос,
идущий к флагштоку, Берг перекрестился. Если он соскользнет с
корпуса терпящей бедствие лодки, раскачивающейся на волне от
фрегата, то имеет отличные шансы попасть меж ее бортом и форштевнем
«Щуки». Тогда даже хоронить нечего будет.
Он прыгнул в миг удара. Извините,
братишки, коли вам вмятину сделали. Рука скользнула по черной
клепаной броне и уцепилась за киповую планку. Лейтенант подтянулся,
встал, поймал брошенный старпомом конец, подтащил его и закрепил.
По тросу перебрались мичман Ланской и кондуктор.
С левого борта упала тень «Русалки»,
также стопорившей ход и спускавшей шлюпку.
— Кондуктор — вниз, мичман —
страхуйте. Осторожно, внизу отравленный газ.
В волнах мелькнул офицерский китель.
Берг прыгнул в воду. Температура не выше градусов десяти, купание
никак не доставляет радости. Пытаясь сдержать судорогу, он в пять
гребков достиг места, где видел человека последний раз, нырнул.
Увидел силуэт саженях в двух у поверхности, рванулся к нему,
вцепился, вытащил.
Моряк дрейфовал лицом вниз. Значит —
не дышит. Шанс на спасение остается, если только откачать.
Александр отчаянно погреб в сторону шлюпки. Твердые матросские руки
втянули через борт бездыханного моряка, оказавшегося капитаном
второго ранга. Затем помогли забраться Бергу.
— Как вы, вашбродь?
— Мокро. Гребите к броненоске. Здесь
мы кавторанга не откачаем. Потом снова к лодке. Там, видать,
потравленные.
Черный бок «Русалки» покачивался в
двадцати саженях, потому переходы оказались недолгими. Матросы
поймали линь, обвязали кавторанга под мышками. Офицер — или просто
тело, как бог даст, отправился наверх, шлюпка снова погребла к
подлодкам. Трое моряков Герна уже были подняты на покатую палубу.
Один сидел, держась за рубку, остальные бессильно
лежали.