Не слишком строгая лютеранская
церковь не возбраняла российским прихожанам вступать в браки по
православному обряду. Джон и Том, оказавшиеся в русском храме
впервые, долго оглядывались в поиске скамей, на которых сидят в
католических и баптистских церквах.
— Я говорил тебе, уголек, когда наш
Алекс получит статус и оклад, сразу женится. Он
правильный.
По-особому избирательная
правильность капитан-лейтенанта проявилась весной, когда в
Кронштадт привезли две австрийские торпеды Уайтхеда и нехитрые
приспособления для их запуска. Воодушевленный грядущей войной
англичанин, запах которой витал над Европой в грозных ультиматумах
Наполеона Третьего, согласился на представление с весьма жесткими
условиями: закупка не менее десяти «рыбовидных торпедо» в течение
двух лет с последующим развертыванием выделки мин в России. Поэтому
переговоры с Уайтхедом затянулись. Александровский с Герном смогли
выдать лишь прототип, для принятия которого на флот было
далеко.
В марте, как только главный
Кронштадтский рейд очистился ото льда, свежеиспеченный семьянин
умудрился спустить на воду сразу две лодки. Преображенная «Щука»
получила наконец складные трубы, вентиляцию батарей и зарядку с
двух динамо при отключенном гребном валу. Палуба позади рубки
украсилась направляющими для постановки мин.
Ланской воплотил в жизнь чаянье
любого морского офицера — стал капитаном. Пусть под его
командованием оказался малыш постройки Герна, получивший имя «Ерш»,
никто не начинает капитанство с линейного корабля.
Малая лодка заметно распухла. Нижняя
часть корпуса также стала прочной, место балластной систерны и
баллонов заняли аккумуляторы. Появилась небольшая надстройка, а
рубка с перископом съехала вперед, так как разросшееся машинное
отделение снесло одну переборку и захватило мидель. Бока раздулись
как хомячьи щеки за счет легкого корпуса. У шестого с носа
шпангоута выросла вторая пара горизонтальных рулей. С
пятнадцатисильным электромотором и такой же паровой машиной «Ерш»
при возросшем до сорока тонн подводном водоизмещении оказался куда
проворнее, нежели в прошлом году.
Глядя на выступление британского
дельца перед Морским техническим комитетом, Берг с досадой осознал,
что европеец далеко продвинулся не только в инженерии, но и в
умении продавать товар. Он не опускался до заведомой и легко
раскрываемой лжи, не нес чепухи, как Александровский, предлагавший
лепить «шарнирную» мину к корпусу вражеского корабля. Более того,
Уайтхед допускал вероятность отказа части снарядов. Он пришел к той
же арифметике, что и годом ранее прикидывал Александр, — четыре
шестнадцатидюймовые мины утопят крупный корабль при подрыве двух.
Затем англичанин показал расчет цены зарядов, небольших
быстроходных канонерских лодок и стоимость их содержания, допустив
гибель одной канонерки в атаке на линейный корабль или
парусно-паровой фрегат. Сложив все возможные издержки, он доказал,
что в наихудшем случае уничтожение фрегата торпедами раз в десять
дешевле его постройки. Даже Пилкин не нашел что
возразить.