Демонстрацию назначили через два
дня, избрав мишенью плотик длиной тридцать футов. По условиям опыта
Уайтхед обязался попасть в него малой миной с кабельтова, большой —
с двух. Более того, он обещал, что сигара пройдет в двух метрах
ниже настила, изображая удар ниже броневого пояса. Наконец, в
полумиле за плотиком бросил якорь старый колесный пароход,
вооруженный краном для подъема торпед из воды. И, разумеется, куча
наблюдателей на точно отмеренном расстоянии с хронометрами, дабы
исправно засечь скорость на разном расстоянии от
канонерки.
Берг, как один из радетелей за
торпедное оружие, заявил участие в надзоре за опытом прямо с борта
субмарины. Не желая смущать умы иностранцев, он запретил
погружение.
Пока каперанг Пилкин внимательно
слушал перевод объяснений Уайтхеда, перед плотом возникла помеха.
Капитан «Щуки», видать, надумал сменить место надзора и пересек
курс торпеды, рискуя заполучить ее в борт. По приказу Попова
яростно замахал сигнальщик, подлодка покорно и виновато замерла
поодаль.
Англичанин прицелился, затем рванул
рычаг запуска. Стальная сигара сорвалась с решетчатой пусковой
снасти. В воду вошла, подняв фонтан брызг. «Утопла, утопла», —
послышалось со всех сторон, но нет — пенистый след пузырьков с
хорошей скоростью понесся к плоту. Дальше произошел афронт. В
десятке саженей от бревен бурление застряло на одном месте. С
минуту побулькало сильно, потом тише и прекратилось. Наконец унтер
с плота поднял рупор и тоже прокричал: «Утопла!»
— Сэр адмирал! — Уайтхед кинулся к
Попову за помощью. — Это невероятно! Торпедо запуталось в каком-то
дерьме! Срочно нужен водолаз.
— Дерьмо — это его мина, а не то,
что у нас в Балтике плавает. Не переводите! — Интеллигентное лицо
адмирала осветилось насмешкой. — Коль приехал дорогой гость, пусть
большой миной стреляет. И непременно наказать Рейнса, куда опять
«Щука» двинула?
Запуск шестнадцатидюймового снаряда
вышел успешно. Черная смерть, хоть для опытов и без взрывчатки,
вписалась в створ плотика и пролетела под ним со скоростью восемь
узлов. Бывалые моряки, представив себя на борту корабля, не
увернувшегося от сего гостинца, поежились. Колесный старичок дал
ход и тронулся догонять беглянку.
Попов смилостивился над иностранцем,
велев кликнуть водолазов. Уайтхед, заметив смену адмиральского
настроения, настоял на повторном пуске.