К новому сезону 1872 года отряд
Макарова имел уже целых пять лодок. «Мурена» и «Барракуда» получили
долгожданное электрооборудование. Больше всего не хватало экипажей.
Коли две практические боевые, а не опытовые субмарины себя покажут,
Попов обещал поставить вопрос перед Краббе об обучении кадетов для
этой службы в Морском корпусе. Берг больше не общался с адмиралами
и только выслушивал стенания компаньона — довести до кондиции
корабли, тогда под них дадут экипажи, хотя нет экипажей, чтобы
занялись кораблями. Поэтому в марте одна лишь «Мурена» под
приветственные крики собравшихся узким хищным телом скользнула в
студеную невскую воду. Готовую «Барракуду» бросили на стапеле под
благовидным предлогом — устранять недостатки, обнаруженные на
первенце серии.
Несмотря на позднее время, Император
не спал и глядел в окно.
— Константин, две «поповки»
обойдутся самое меньшее в девять миллионов. Османы наглеют. На
Черном море мы голые. Могу изыскать средства на третий броненосец.
Или что вместо него? Броненосные канонерки, твои непонятные
субмарины?
— Нужны и броненосцы, и крейсера, и
канонерки, брат. Но тяжелые корабли слишком дороги и медленны в
постройке. Подводные лодки не могут устареть, их просто нет у
противника. «Мурена» и «Барракуда» оплачены, их приведение в
боеготовность состоится до лета. Торпеда Пилкина обходится в четыре
тысячи. Пусть не четыре, а восемь торпед наши подводники затратят
на один надводный корабль.[9]
Цифра несравнима с ценой постройки даже одной канонерки.
Император обернулся и нацелил
твердый взгляд на генерал-адмирала.
— Не имеем права на ошибку.
Следующая война на суше и на море обязана быть выиграна назло
англичанам, французам, австрийцам и пруссакам. Иначе Россия
перестанет быть великой державой.
— Понимаю, поддерживаю. Кстати, вот
и наша красавица.
Мимо дворцовой набережной в сторону
устья медленно двигалась «Мурена». Три тусклых огонька светились на
носу, корме и мачте. Экипаж человек в пятнадцать высыпал на
переднюю палубу, выстроившись перед дворцом. Силуэты во тьме едва
угадывались.
— Надеюсь, они честь отдают. Или
показывают, как швырнут нас в воду?
Великий князь стушевался.
— Дисциплина ныне на уровне. И тот
прискорбный инцидент скорее от глупости иностранного подданного,
нежели от бунтарства. Тем больший позор, что жандармерия и полиция
его до сих пор не выследили.