— Не понимаю, как ты можешь на нее
сердиться? — я ткнула Криса кулаком в грудь. Попросила. — Защищай
девушку, ладно? Надеюсь на тебя.
Рыжик, кривляясь, изобразил щелчок
каблуками и отдал честь: ни дать ни взять алый, получивший приказ
Повелительницы. Впрочем, если задуматься, это не так уж и далеко от
истины.
— Нам пора отправляться, Солнце, —
позвал Исхарад.
Я опомнилась: нехорошо задерживать
остальных. Торопливо кивнув на прощание сладкой парочке, поспешила
к жениху.
— Занятная девочка, — заметила
Селена.
Я промолчала, не желая обсуждать с
Дамнат друзей.
— Благодарю. Я сам, — Исхард учтивым
жестом отослал мастеров перемещений. — Все готовы?
Снежный лорд развел руки, кидая перед
собой сеть только что сотворенного заклинания: я снова позавидовала
легкости и изяществу, с какими у него выходило любое дело, за
которое бы он ни брался — магические ли, военные искусства,
светские приемы, участие в управлении кланом. Галактия метко
подметила: более неподходящей пары для северного эссы, чем
неуклюжая я, попросту не существует.
Комната за границей круга поплыла.
Чернильное стекло впитывало свет, точно губка воду. Витки узора
рассыпались, превратились в искорки звезд, взметнулись к потолку,
окружая нас сверкающим вихрем. Мгла под ногами выплеснулась в
мир.
Заклинание активировалось.
Как встретит меня Иньтэон? Примет ли
южную эссу столица Северного Предела, станет ли моим новым домом?
Скоро узнаю.
Несколько секунд полета-падения, и я
увижу город серебряных башен. Драгоценный алмаз, спрятанный среди
вечной зимы и метелей. Волшебную иллюзию, воспетую балладами
менестрелей.
Город, который любил Рик.
Иньтэон меня разочаровал.
Невзрачные дома с закрытыми наглухо
ставнями жались к дрожащей от холода земле, прячась под покрывалами
снежных наносов. Мелкая пороша засыпала скользкую брусчатку главной
площади, бортики спящих фонтанов, дворец Альтэссы, оставшийся
позади. Ощетинившаяся острыми шпилями гранитная крепость напоминала
угрюмого вояку, кутающегося в пушистую шубу из северного песца.
Статуи позабытых героев мрачно глядели в спину оледенелыми
лицами.
Знаменитые башни — гигантские колонны
мутного стекла — возвышались над городом зловещими обелисками,
исчезали в непроницаемой пелене туч, что медленно плыли, почти
наваливаясь на треугольные крыши. Чудилось, это многочисленные
флюгера пропороли истрепанную ткань небес и обрушили на столицу
метель.