В ответ на выговор матери девчонка
изобразила удивление, только теперь «замечая» меня. Слезла с колен
северного лорда, склонила голову.
— Добрый вечер. А вы к нам
надолго?
— Эсса Лаанара, мне право жаль, что
вы стали... свидетелем этой безобразной сцены. Моя дочь еще молода,
и ей не хватает хороших манер. Понимания, что допустимо в текущей
ситуации, а что — нет, — в янтарных глазах не было и намека на
сожаление, наоборот — вызов: как поведет себя чужачка? — Павайка,
извинись немедленно!
— Простите… эсса, — уткнувшись
взглядом в пол, послушно повторила девица за матерью.
— Ничего страшного.
Кажется, понимания, что допустимо, а
что — нет, не хватает мне самой: судя по довольным выражениям лиц
леди Иньлэрт и ее дочери, эту проверку южная гостья не прошла.
Интересно, а как я должна была отреагировать? Устроить в первый
день знакомства скандал? Влепить неучтивой нахалке пощечину?
Предложить отправить к Райле в Синскай: «Я знаю одну старую леди,
которая успешно прививает манеры подрастающему поколению».
Вероятно, лучше обратить все в шутку,
но язык внезапно онемел, не находя нужных слов. Собеседники
молчали, чего-то ожидая, и даже обычно болтливая Дамнат не спешила
разрядить ситуацию новой историей.
Мда. Совсем не так мне виделось
знакомство с родственниками Исхарда. Честно говоря, я вообще слабо
представляла это событие. Волновалась, но думала, все окажется
проще.
Оценивающие взгляды. Фальшивая
вежливость Нихамады, за которой явственно проступала неприязнь. В
противовес ей дружеская бесцеремонность Аары: даже после знакомства
с одной болтливой охотницей, чтобы допустить человека близко,
начать доверять ему, мне по-прежнему требовалось время. Навязчивое
внимание Дамнат, ее притча о Сарии и Алессо, пространные разговоры
о смерти — складывалось ощущение, Селена издевается надо мной, так
тонко и изящно, что я даже не всегда могла заметить.
Откровенная провокация Павайки стала
последней каплей.
Мучительно захотелось очутиться как
можно дальше от голубой гостиной и ее обитателей. В Храме
Целителей. В Благословенном Доле. На худой конец, сойдет и
оплетенная кружевами спальня наверху, и даже промозглые зимние
сумерки за окном. Мне требовалась небольшая пауза, немного тишины,
чтобы перевести дух и осмыслить прозвучавшие слова.
Но если я сейчас извинюсь и уйду, это
примут за бегство.