***
...Ворота рухнули бесшумно — грохот
разлетающегося в щепу дерева утонул в визге сцепившегося оружия,
треске прошивающих воздух заклятий, оре сотен голосов и рокоте
крошащегося камня. Алые, прикрываясь высокими окованными сталью
щитами, ринулись внутрь непокорного святилища.
Древний Ареопаг продолжал огрызаться
точно зверь, смертельно раненный, но по-прежнему опасный, готовый
забрать в Последний Предел своего убийцу, если тот вдруг проявит
халатную беспечность. Стрелы хоть и поредели, сыпались градом,
выбивая искры из магических сфер. У ворот загремел камнепад,
погребая недостаточно расторопных воинов. На одно мгновение мне
почудилось, что рухнула часть стены, но, похоже, защитники просто
разом скинули на головы драконов все припасенные снаряды для
требушетов.
По сравнению с творящимся у стен
хаосом командирская ставка представляла собой оплот безмолвия и
спокойствия. Окружающие Альтэссу когти бдительно поглядывали на
провалы окон, но прошедшие здесь раньше отряды алых полностью
зачистили руины. Крис, следующий за Повелительницей Юга бок о бок
со мной, откровенно скучал, полируя ногти о седло. Харатэль,
привстав в стременах, хмурилась, не отрывая взгляда от кипящей
впереди схватки. Сестра понимала и принимала необходимость жертв,
мысленно оплакивая каждого дракона, погибшего в сегодняшнем
сражении.
Минуты тянулись как жвачка у
коровы.
Крепость затихала. Бой уходил во
внутренний двор.
— Лаанара, пора, — решилась
Харатэль.
Будь власть Альтэссы сейчас и здесь
неоспоримой, я бы всю битву провела в тылу, а лучше — в Южном
Храме, вдали от возможной опасности. Но между собственными
чувствами и долгом перед кланом Повелительница Юга, как обычно,
предпочла второе.
Я сжала пятками бока кобылы, понукая
ее тронуться с места. За спиной следовал десяток алых резерва. Крис
и Веральт выдвинулись на пару шагов, прикрывая от потенциальной
атаки. Перед лицом маревом дрожал магический щит когтей, неощутимый
и едва заметный, но в любое мгновение готовый вспыхнуть в полную
силу.
В воздухе кружился тополиный пух,
тлел под ногами коней, подожженный случайным заклинанием. Столетние
деревья у стен Ареопага превратились в уродливые еще дымящиеся
остовы.
Над головой кружилось привлеченное
поживой воронье, но пока птицы смерти не спешили снижаться.
Одуряюще воняло кровью, требухой и паленой плотью. Неожиданно
воцарившуюся тишину нарушали редкие стоны раненых да свист ветра в
камнях.