Хранитель памяти появился незаметно.
Обнаружив рядом безликую фигуру в бесцветном балахоне, я опасливо
отшатнулась и тут же недовольно напомнила себе, что, несмотря на
разногласия с лиаро, эссе странно шарахаться от каждого служителя
древнего культа.
— Я хочу посетить могилу Аликандра
тиа Грандскай.
Хранитель памяти кивнул, жестом
пригласил следовать за ним. Немой или просто принес обет
молчания?
Лестница закручивалась бесконечными
завитками, уводя в недра земли. Тусклый день погас почти сразу,
исчезнув за поворотом, и единственным источником света остались
серебристые руны, выплавленные в каменных стенах колодца.
Заклинания разгорались по мере нашего приближения и медленно гасли
за спиной. Время от времени в глухой стене открывались арки,
уводящие в серую мглу. Издалека эхо приносило отголоски заунывной
песни — то ли чьей-то молитвы, то ли стонов неупокоеных душ, то ли
завываний ветра в кавернах.
Хранитель молчал. Пару раз я
замирала, пытаясь услышать эхо шагов, шелест дыхания — хоть один
звук, позволивший бы убедиться, что меня сопровождает живой
человек, а не фантом или тень, порожденные этим странным
местом.
Сколько же тут ярусов?!
Мы углубились в восьмой или девятый
проход. Шагов двадцать спустя наш коридор пересекся с другим:
тусклое сияние рун выхватило пару саженей каменной кишки, а дальше
все скрывала привычная пелена мрака. Я вздрогнула, представив
истинные размеры Некрополя, пугливо придвинулась ближе к
провожатому. Если случайно заблудиться здесь, сколько пройдет часов
или дней, прежде чем меня найдут? Отыщут ли? Или, может, мой
неприкаянный призрак до скончания времен будет скитаться по
погруженному в вечную ночь лабиринту, не видя выхода.
Я пожалела, что не взяла с собой
Алис: с кошкой было бы спокойнее.
Камень давил, смыкался вокруг.
Никогда не страдая боязнью замкнутых пространств, здесь, в Хаос
знает скольких саженях под землей, я внезапно ощутила себя в
ловушке. Грудь сдавило от нехватки воздуха, в глазах поплыло,
разумом овладело нестерпимое желание повернуться и рвануть наверх,
обратно к небу, к живым.
Я оперлась о стену, пережидая
приступ. Упрямо сжала губы. Я эсса! Меня не напугать какими-то
пещерами! Но было бы легче, разбавь пыльную глухую тишину звук
человеческой речи! Безликий хранитель памяти молчал, терпеливо
ожидая, когда я смогу идти дальше.