— А тебе будто светит что-то, —
усмехнулся Славка, ввинчивая сигарету в кофейную банку и тут же
зажигая новую. — Я мужик перспективный, программист как-никак! А
программисты в наш век — как врачи: люди образованные, незаменимые
и респектабельные. Уважаемые то бишь. Понимаешь?
— Понимаю, ага. Ты только перестань с
матерью своей проживать для начала, недвижимость приобрети. Или
арендуй. Куда после свидания поведешь свою Елену Прекрасную? В
подъезде постоите, пивка дерните? Или сразу с мамой знакомить, еще
до первого поцелуя?
— Дурак ты, Шилов. Я, может, мечтаю
просто? Полет фантазии! Ну да ладно, проехали. Слышал, кстати,
Скворцова, клиента нашего недавнего, у себя в доме
нашли?
— Мертвого?
— Какой там! Интересней всё. Интернет
второй день гудит, весь город обсуждает. Лежал, мычал, слюни на
ковер пускал. Прямо как Лера на прошлом корпоративе, только
безвозвратно.
— Ну и? Что интересного-то? Следов
взлома не было? Загадочное происшествие с участием западных
спецслужб-рептилоидов?
— Какой там! — отмахнулся Шольц. —
Наоборот. Вся квартира — вверх дном! Следы борьбы, значит. А тело
его, Скворцова то есть, изрезано всё, кровища повсюду, а под ним —
круг ритуальный, с пентаграммами и рунами колдовскими! Сатанисты,
стало быть, бушуют. А свидетели заявляют, что ничегошеньки не
видели в тот день необычного, кроме собаки огромной. Возле
подъезда, говорят, сидела и с укором на всех смотрела. С укором,
слышишь? Бабки, что на скамейках время коротали, особо этот момент
подчеркивали.
Я отчего-то закашлялся, а делать это с
наполненными дымом легкими — не слишком удачная идея. Получив
несколько совершенно бесполезных ударов по спине, после долгих
откашливаний я все-таки спросил:
— Коричневая собака, да? Мохнатая, на
медведя похожа?
— Откуда я знаю, братец? — затушил
вторую сигарету Шольц. — Мне до твоих фантазий дела нет.
Меня почему-то хватил озноб. Какой-то
явственный дискомфорт ощущался от осознания того, что зверь,
виденный с утра, — не сон и не мираж, а самый что ни на есть
настоящий, из плоти и крови. Разумеется, это могла быть совсем
другая собака — мало ли брошенных животных в городе? Но именно та
деталь, что псина смотрела на прохожих с укором, не давала теперь
покоя. Ведь и мне взгляд животного показался слишком… осмысленным?
Но, в конце концов, какая разница? Гривенником в трамвае за проезд
животное не расплачивалось — и то хорошо.