— Твоё неверие печалит.
— Нет, не то, чтобы я не верил,
но...
— Душа этого благородного воина
теперь часть меня. И, поверь, ей сейчас больно.
Волдо собирался сказать ещё что-то,
но, поразмыслив передумал и молча уставился на огонь.
— Ладно, хватит на сегодня историй. Я
спать. Дежуришь первым.
День выдался не из лёгких, дорога
была утомительной, так что сон накрыл меня почти сразу, как только
голова коснулась войлочной скрутки. Рядом лежал фламберг в ножнах,
ладонь нащупала его оплетённую кожей рукоять, и я провалился в
царство Морфея, сладко, как невинное дитя, обнимающее любимую
куклу. Мне снился огонь. Я шагал по улицам пылающего города, мимо
проносились вопящие люди, и мой меч раз за разом прерывал их крик.
Кровь брызгала на горячий камень, на алые брёвна, шипела,
превращаясь в пар. На фоне багряного неба высился силуэт колокольни
с огромным колоколом, раскачивающимся сам-собою и оглашающим всё
вокруг жутким звоном. Я шёл туда. Не знаю зачем. Этот звон будто
вёл меня, направлял... А потом он вдруг превратился в голос. «Кол!»
— прогудел голос, пробирая до самых костей. — «Кол!
Проснитесь!».
— Да проснитесь же!
Перед моими глазами висела
подсвечиваемая костром конопатая физиономия, выражающая смесь
испуга и негодования.
— Что случилось?
Лошади тоже были встревожены, фыркали
и беспокойно озирались, но отнюдь не из-за Красавчика. Тот снова
где-то пропадал.
— Здесь кто-то есть! — громко
прошептал Волдо. — В лесу, вокруг! Я их слышу! Сначала мне
показалось, что это ветер, но нет. Они здесь.
Я сел на корточки, взял меч и стал
слушать. Пацану не померещилось. В лесу действительно был кто-то
помимо нас. И их было не меньше пяти. Быстрые лёгкие шаги шелестели
от куста к кусту и затихали, а на смену им тут же приходили
новые.
— Окружают, — произнёс я максимально
спокойно, дабы не травмировать неокрепшую юную психику, но добился
прямо противоположного эффекта.
— Пресвятая Амиранта! — Волдо
съёжился и принялся грызть ногти. — Это мертвецы.
— Что?
— Я знал, знал, что нельзя здесь
останавливаться.
— Эй! — выписал я ему лечебную
затрещину. — Кончай истерить. Что ещё за мертвецы?
— Висельники, — пропищал Волдо не
своим голосом и снова потянул пальцы ко рту.
— Спасибо, нахуй! А поподробнее?
— Мы в Гальгенвальде. В смутные
времена здесь были повешены тысячи человек. Видите эти деревья?
Говорят, они стали такими из-за тяжести трупов на их ветвях. Я
думал, это только легенды, — Волдо всхлипнул, сцепил пальцы в замок
и принялся бубнить себе под нос.