— Нет, — замотал он башкой,
продышавшись. — Пожалуйста.
Вот срань. У пацана аж губы
посинели.
— Ладно-ладно, как-нибудь в другой
раз попробуешь. Опыт — дело наживное.
— Спасибо. У меня слабый желудок. С
детства не могу на мёртвых спокойно смотреть. Однажды прямо на
городской площади вырвало.
— Как ты сказал? — следил я за
синюшными губами Волдо, всё больше проникаясь мыслью, что
происходит нечто противоестественное.
— Я... сделал что-то не то? — оробел
вдруг пацан.
— Повтори последнюю фразу.
— Ну... Однажды меня прямо на
городской площади вырвало, — произнёс он полувопросительно и замер,
испуганно наблюдая за моим взглядом, сфокусированном на губах. —
Что не так?
— Твой рот. Какого чёрта он двигается
невпопад со словами? Ты что, сраный чревовещатель?
— Ах это, — выдохнул Волдо с
облегчением.
— Да! Выглядит пиздец стрёмно.
— Благословение Амиранты.
— Яснее не стало.
— Все разумные существа в Оше
способны понимать друг друга, хотя и говорят на разных языках. Я
сейчас произношу не те звуки, которые вы слышите, хотя их смысл
передаётся вам предельно точно. Но это происходит, если я
сосредоточен на смысле сказанного. А если я сосредоточусь на
произношении, получится так — du bist ein dummer remder.
Видите?
— Нихрена не понял, но теперь твой
рот двигался в такт словам. Какая-то нездоровая поебень. Погоди-ка!
— мой взгляд переместился на отстранённо наблюдающего за нашим
диалогом Красавчика. — Иди сюда. Скажи что-нибудь.
Красавчик подошёл, сел и
вопросительно склонил голову набок.
— Не придуривайся, я в курсе, что ты
меня понимаешь. Говори.
Но упрямая скотина продолжала
молчать.
— Знаешь, что... — начал я спокойно и
в следующую секунду заорал: — Медведь!!!
— Где?!!! — вскочил Красавчик, как
ужаленный, и завертелся на месте, ища глазами, в какую сторону не
стоит драпать.
— Попался!
— Сука!
— Следи за языком. Хе-хе, забавно.
Скажи ещё что-нибудь. Я, например, давно хотел узнать, на кой чёрт
ты яйца лижешь. Нет, я бы ещё понял, если б речь шла о личной
гигиене, но ведь ничего кроме яиц ты не лижешь. Так зачем?
Красавчик, глядя мне в глаза,
демонстративно сел, задрал лапу и...
— Вот и поговорили. Ладно, пора тут
закругляться. Волдо, проинвентаризируй мешки. Оставь только самое
ценное, сапоги и прочую хрень выбрось. В конце концов, мы же
торговцы, а не разорители могил. А с тобой, — ткнул я пальцем в
направлении всё ещё занятого самоудовлетворением онаниста, — мы ещё
поговорим. Марш в телегу.