Толпа вокруг охнула и шарахнулась в
стороны резвее, чем от взмахов мечом.
Лицо Ройтера, и без того не слишком
мягкое, приобрело каменное выражение:
— Немедленно уберите руку с эфеса и
сделайте пять шагов назад, — процедил он, положив ладонь на левое
бедро, будто искал там что-то.
— Приказываете мне?
— Вы в моём доме, и я не потерплю
здесь бесчестного убийства.
— Вот как? И что же предпримите, если
не подчинюсь?
Папашка тем временем совсем поник,
опустился на колени и обильно пускал багровые пузыри изо рта и
прорехи вокруг клинка.
— Мне придётся призвать вас к ответу.
И, уверяю, это не станет для вас приятным досугом.
— Что ж... — причмокнул я, картинно
размышляя над только что полученной угрозой. — Должен признать, что
ваши доводы весьма убедительны. Но...
Я всем телом вложился в рывок меча, и
голова папашки свалилась за спину.
Многие думают, что зайцы не издают
никаких звуков, кроме стереотипной барабанной дроби. На самом деле
вопль этих ушастых тварей может здорово удивить. Самым громким
криком, который мне доводилось слышать, был крик горящего зайца,
застигнутого огнём посреди поля. Самым громким до сегодняшней ночи.
То, что сумела произвести глотка безутешной дочурки своего
почившего отца, сотрясло бальную залу. Кажется, даже хрусталь в
люстрах застонал от резонанса. Как следует прооравшись, рыжуля
схватила отчекрыженную голову любимого родителя и попыталась
приладить её на прежнее место, одновременно взывая к окружающим:
«Душу!!! Дайте кто-нибудь душу!!! Умоляю!». Но всем, кроме неё,
было уже очевидно, что фонтанирующее кровью тело боле не нуждается
ни в чьей душе, даже в собственной.
— Ты-ы! — прошипела безотцовщина,
зыркая на меня блестящими от слёз глазами с окровавленного лица,
уже совсем не кажущегося милым.
Ройтер же в лице совсем не изменился.
Похоже, мой демарш не стал для него сюрпризом. Маркиз лишь поджал
губу и, многозначительно покивав, попытался утешить сироту:
— Ваш отец был славным человеком,
мадмуазель Дюпре, и он будет отомщён. Здесь и сейчас.
— Бросаете мне вызов? — осведомился я
для протокола.
— Вы невероятно догадливы, — подал
Ройтер знак лакею, и через пять секунд в руке маркиза уже лежал
эфес меча, сильно напоминающего мой, но с куда более богатой
отделкой гарды, обыгрывающей, видимо, сцену псовой охоты, где
собачья свора неслась вокруг кисти, от навершея к клинку.