—
Ха, — сказал Продавец. — Ну… может быть, всё-таки что-то
материальное?
—
Да, листок бумаги, пишущая авторучка и целый конверт с негашёной
маркой — это материальная часть сделки. А нематериальная — чтобы
письмо не позднее, чем через одни земные сутки было опущено без
всяких повреждений и изменений, как на конверте, так и в тексте, в
действующий почтовый ящик в городе Москве, в стране России на
планете Земля.
—
Парень, — сказал Продавец после короткой паузы. — Я не знаю, с кем
ты там на Земле торговал. Но тебя хорошо выдрессировали.
Он
повернулся и торжественно пошёл к ящику.
—
Время! — сказала старшая стража напряжённо.
—
Пять минут, — ответил я быстро. — Всего пять минут!
…Увидеть, как именно возникают предметы в
стеклянной камере, мне всё-таки не удалось. Она потемнела, стекло
стало непроницаемо-чёрным. А когда вновь обрело прозрачность, то
внутри лежал помятый конверт с маркой «Двести пятьдесят лет городу
Сыктывкару», самая дешёвая авторучка, какую я только видел в жизни,
и листок бумаги.
Кончик ручки был погрызенным. Листок бумаги —
туалетным. И это была самая дешёвая туалетная бумага, которую
только можно найти — в ней целые щепки попадались!
Но
я слишком хорошо знал Продавцов, чтобы начать ругаться.
—
Это здорово, что бумага такая плохая и жёсткая, — сказал я. — Была
бы мягкая, нежная, ручка бы её рвала в клочья. А так — нормально по
ней пишется! И что маленький листок, тоже хорошо. У меня и времени
немного.
— Браво, — сказал Продавец,
помолчав. — Ты меня уделал. Письмо будет доставлено
честно.
Глава
седьмая
Напали на нас, едва мы вошли в
лес.
Может быть, лавли хорошо всё продумали и
рассчитали время нападения, исходя из удачных и неудачных засад,
ожиданий стражи, времени суток и степени нашей
собранности.
А
может быть, им просто не терпелось повеселиться.
Лес был негустой, прозрачный. Не представляю,
как можно спрятаться в таком лесу, но им удалось.
Скорее всего потому, что большая часть лавли
была детьми и подростками.
Они сыпались с деревьев, выпрыгивали из-за
стволов, вылетали из-под земли, разбрызгивая комья земли и дёрна.
Сплошной поток нагих тел, словно в фильмах про зомби. Только они не
были неповоротливыми, они превосходили по скорости даже
стражу.
Но
стража всё-таки ждала атаки.
Риперы в руках Аны и старшей стражи
заработали, перемалывая голые тела в кровавый фарш. Стражи стреляли
из универсальных карабинов, и лавли застывали, обращались в песок,
проливались мутной серо-красной жидкостью и сгорали в неярких
вспышках синего пламени. В обоймы явно зарядили разные типы
метапатронов.