— Ахмед жив, — кивнула девушка и сжала кулаки. — Ему удалось
бежать, после того, как люди Махмуда заставили его подписать
отречение. И даже большая часть членов его семьи жива, включая
детей...
— Так, — я потер лоб. — Так, мне нужно подумать. Я так понимаю,
все дети выразили полную лояльность новому правительству?
— Не совсем. Точнее, на словах, да, но среди них есть
недовольные. Махмуд — ретроград. Он против любого прогресса. Он
толкнет страну назад, потому что думает, что величие предков будет
обоснованно и сейчас, но это не так, потому что другие страны не
стоят на месте. Это будет началом конца Османской империи, и все
понимающие люди об этом говорят, — горячо воскликнула Арбен. Ну, я
мог бы поспорить, потому что знаю об Ахмеде, что и его коснулась
тюльпановая лихорадка в особо тяжелой форме, да и бунты просто так
на ровном месте не случаются, но все-таки в чем-то она права —
любой застой империи — это маятник, который потащит ее назад в
пропасть. А Ахмед так или иначе, а поддерживал прогрессорство и
культурное развитие страны. Большинство памятников культуры
современного мне Стамбула были построены именно при нем. Но почему
смена власти прошла мимо меня-то? Да потому что, кроме Шафирова, у
меня в том гадюшнике вообще никого нет. Вон, Ушаков уже понял наш
промах и теперь размышляет над этим вопросом. Я так понимаю, что
бунт и смена власти были стремительными, как спичка вспыхнули и тут
же погасли, никак не отразившись на внешних отношениях османов. Мы
же в это время были заняты проблемой Крыма, который под шумок
повеселился, и собственной войной. Вот поэтому-то диван никак не
среагировал на шалости крымчан, им некогда было, они власть делили.
Я посмотрел на ожидающую моего ответа Арбен.
— Уважаемая бурнеша Арди, — я улыбнулся. — Я правильно понял,
что ты настаивала на встрече с императрицей, чтобы та похлопотала о
встречи со мной?
— Да, ваше императорское величество, именно поэтому я настаивала
на встрече с ее величеством. Двум женщинам проще договориться о
подобной встречи, даже если именно она является итогом моего
присутствия здесь, — она наклонила голову в знак согласия с моими
словами. — Мне повезло, что ее величество очень умная женщина и
сразу поняла причины моего нахождения в вашей стране. Если вы
разрешите, то мне хотелось бы перейти непосредственно к делу,
которое и привело меня сюда, — я кивнул, показывая, что она может
продолжать. — Как я уже сказала, не все считают воцарение Махмуда
правильным для Османской империи, но практически все те, кто
считался союзником и даже другом Ахмеда сразу же бросились к
Махмуду, подтверждать старые договоренности. Даже Австрия, которая
числилась во врагах, пытается наладить отношения, — ах вот почему
Карл молчит, он занят, он меня в который раз предает, пытаясь за
моей спиной с османами договориться. Ну ты и гнида, дядюшка. Ну
ничего, и твоя очередь подойдет. — И лишь Российская империя не
воспользовалась ситуацией, — не льсти мне, я просто тормоз, который
проворонил все на свете, а не великий стратег. — И поэтому Ахмед и
его верные слуги просят у вашего величества рассмотреть возможность
помощи, которая в случае успеха выльется в добрые добрососедские
отношения в дальнейшем и великую благодарность султана Ахмеда. —
Ага, знаю я вашу благодарность. Но... неужели эта стерва, которая
Судьба, наконец-то решила явить мне свой лик?