— Что делать с башкирами? — деловито спросил Ушаков.
— Пригласи лидеров сюда. Поговорим, выясним, чем они вечно
недовольны. Если не придем к какому-либо решению, то предложим им
переехать на один из тех островов, которые нам достанутся после
совместной с французами экспедиции. Пущай где-нибудь подальше
баранам хвосты выкручивают, — Ушаков согласно кивнул, делая
какие-то заметки.
Дверь приоткрылась, и в кабинет вошел Брюс, торжественно неся в
руках такой знакомый прибор. Поставив его передо мной на стол, он
посмотрел на часы и молча поднял вверх указательный палец. Как
только стрелки передвинулись в ту позицию, какая была нужна Якову
Вилимовичу прибор ожил и по столу поползла бумага с четко
отпечатанными на ней знаками морзянки. Я вместе с Ушаковым с
приоткрытым ртом смотрел на это чудо, которое очень мало было
похоже на тот опытный образец, который я давным-давно собрал на
коленке в мастерской Петра Великого. Я даже забыл про выпачканные
руки, которые так и не оттерлись от чернил. Торжественно оторвав
бумагу, закончившую выползать из специального отверстия, Брюс
торжественным жестом, широко улыбаясь, протянул ее мне. Я принял
телеграмму дрожащими руками и попытался разобраться, что на ней
написано. «Получилось», вот какое послание сейчас лежало у меня на
ладони. Я вопросительно посмотрел на Борюса.
— Где установлен подающий сигнал прибор? — я внимательно
рассматривал аппарат, словно ребенок, которому подарили огромную
корзину различных сладостей.
— В Университете, государь, Петр Алексеевич, — Брюс не
переставал улыбаться. — Конечно, нужно сейчас думать, каким образом
увеличить передачу сообщений, выявить максимальное расстояние,
может так получиться, что наша задумка с расположением почтовых
станций верна, и не нужно будет ничего придумывать дополнительно.
Дел предстоит много, не спорю, но вот он, первый действующий
образец!
— Потрясающе, — прошептал я, проводя перепачканными пальцами по
корпусу прибора. — Это потрясающе. Но я смотрю, ты немного
переделал прибор?
— Пришлось, государь, Петр Алексеевич, — пожал плечами Брюс. —
Но мне помогли, конечно. Бернулли-старший весьма заинтересовался
прибором, и мы вдвоем довели его вот до этого вида, но, можно с
уверенностью сказать, что наши работы на том не закончатся.
— Потрясающе, — еще раз проговорил я. — Вы блестяще потрудились,
у меня слов нет.