Впрочем, кажется, я ошибся.
Коротышка, дочитав письмо, недовольно крякнул и, развернувшись к
столу, поднес бумагу к толстой свече, стоящей слева от него в
глубокой бронзовой чаше. Когда огонь охватил уголок листа, он
поднял взгляд и безошибочно устремил его прямо на меня. В глазах
его весело плясали отраженные язычки пламени.
Лицо его было типичным лицом карлика
— ассиметричное, с нарушенными пропорциями. Прямо скажем, довольно
уродливое. Но широкая искренняя улыбка каким-то странным образом
преобразила его.
— Не ожидал тебя так скоро. Но рад
видеть, мой герой! Проходи, располагайся.
Я сделал несколько шагов к центру
шатра, окидывая собеседника оценивающим взглядом.
— Так ты и есть глава Дома Мэй?
— Акамант Мэй собственной персоной, —
кивнул карлик. — Но можешь обращаться ко мне по имени. Терпеть не
могу церемоний.
Глава Дома Мэй производил довольно
противоречивое впечатление. Как и любой калека, он вызывал своим
видом целый ворох эмоций — смесь жалости, брезгливости,
иррационального чувства вины и столь же иррационального интереса.
Говорят, уродство притягивает взгляд столь же сильно, как и
красота.
Акамант, чего уж греха таить, был тем
ещё уродцем. Мало того, что карлик, так еще и прикованный к
инвалидному креслу. Насколько я сумел разглядеть с помощью
амальгамных линз, у него была какая-то патология нижних конечностей
— они были скрюченными, недоразвитыми, и годились лишь на то, чтобы
поддерживать его короткое раздутое туловище в сидячем положении.
Непропорционально большая голова, практически без шеи, выпуклый
высокий лоб, едва прикрытый прядями жидковатых волос, огромный нос
с бородавкой на видном месте. Каждая из этих черт даже по
отдельности могла бы стать причиной жестоких комплексов. А этот
парень собрал полный флэш-рояль.
Выделялись на этом фоне глаза —
необычайно живые, умные, чистые. Они чуть ли не искрились
внутренним светом, а их небесно-голубому оттенку позавидовала бы
любая голливудская дива. И голос — приятный, глубокий, с лёгкой
хрипотцой и совершенно не вяжущийся с внешностью. Не удивлюсь, если
карлик ещё и отлично поёт.
Но, пожалуй, больше всего не вязался
с внешностью его характер. С первых минут нашего знакомства было
видно, что этот маленький скрюченный человечек полон такой
внутренней силы, интеллекта и жажды жизни, что хватило бы и на
троих. Природа будто бы посмеялась над ним, втиснув такой талант в
столь тщедушное тело.