Сколько она проблуждала так, она и
сама не знала. Следующее, что она помнила — это как какой-то
огромный дядька в железной броне тащит её на плече, отбиваясь от
жутких костлявых собак.
Она поначалу приняла его за рыцаря,
который, наконец-то, пришёл, чтобы спасти её и маму. Но мамы рядом
не было видно. Да и рыцарь был какой-то неправильный. Отбившись от
чудовищ, он принёс её к странному треугольному дому, из крыши
которого вверх тянулся луч света. Внутри дома тоже был такой яркий
свет, что ей пришлось зажмуриться…
И снова провал в памяти. Алиса не
помнила, как оказалась здесь, в этой повозке. Её, полусонную,
плачущую, передавали из рук в руки и прятали в каких-то тёмных
тесных местах. Однажды даже заперли в деревянной бочке, пропахшей
рыбой. Пожалуй, по сравнению со всем этим в повозке было даже
неплохо. Ехать было мягко, никто её не трогал, лишь временами
заглядывал какой-то дядька и в очередной раз предлагал ей еду и
воду.
Вот только менее страшно от этого не
становилось.
Алиса была совсем взрослой девочкой —
в сентябре уже должна была пойти в первый класс. И буквы все знала,
и читать могла по слогам, а многие слова даже могла сама написать.
Но сейчас она чувствовала себя крохотной и беззащитной. И всё, чего
ей хотелось — чтобы вместо игрушечной акулы можно было обнять маму.
И папу. Папа — большой и сильный, он бы их спас и увёз домой…
С каждой минутой она верила в это всё
меньше. Мама потерялась. И папа тоже не придёт. Потому что он даже
не знает, где она. Это какое-то совсем чужое место. Люди здесь
говорят на незнакомом языке, и вообще всё вокруг незнакомое и
пугающее. В те короткие моменты, когда ей удавалось оглядеть
окрестности, она не видела ничего похожего на привычные городские
кварталы. Поэтому она даже не пыталась бежать. Бежать было просто
некуда.
Повозка вдруг резко дёрнулась и
замедлила ход. Тянущие её огромные мохнатые животные встревоженно
загудели, за пологом фургона заплясали размытые светящиеся пятна от
факелов. Алиса встрепенулась, выглядывая из-под одеяла. Протерла
глаза, поправила тяжелый ошейник — он свободно болтался на её
тонкой шее и порой больно упирался в ключицу.
Раздался вопросительный возглас
одного из людей, ехавших впереди. А потом — страшный крик,
оборвавшийся натужным хриплым бульканьем.