- Конечно – делать! – загорелся
Менделеев. – Одного в толк не возьму. Коли там люди образованные,
зачем я вам сдался, неуч?
- Скажите, юноша, как вы относитесь к
политике вообще и к Государю в частности?
- Не ждал такого вопроса, ей Богу.
Политика – дело не моё. Царь у меня ни малейшего пиетета не
вызывает, но бунтовать и на каторгу идти я не согласен.
- Замечательно. Загвоздка в том, что
ваш будущий сотоварищ изрядно замешан в революционных делах. Вас
непременно будет склонять. Мне нужен верный человек – сын моего
друга и соратника.
- Шпион, стало быть, - ощерился
Менделеев.
- Какой вы резкий в оценках, юноша. Я
похож на сыщика? Или офицера охранки? Хочу только спать спокойно и
не ждать, что чертежи броненосца из идейных соображений попадут
врагам России.
- Кого же вы относите к врагам?
- Всех, - отрезал Макаров. – Кроме
Главного инженерного управления Военного министерства. Хотите делом
серьёзно заниматься – потрудитесь понять, что не в бирюльки
играете. Бронеходы могут определить победителя в следующей войне.
Какую из стран вы предпочитаете видеть в побеждённых? Не Россию
же.
- Понял. Согласен, - Василий тряхнул
рукой, как молодёжь обычно отмахивается от излишних с её точки
зрения увещеваний взрослых. – Когда попадём на Путиловский?
- Завтра с самого утра, - пообещал
адмирал. – А там извольте сами. Мне пора в Порт-Артур.
Макаров слукавил. Перед отъездом
предстояло организовать последнюю в этот приезд важную встречу.
Вытащив Берга на дождливые улицы осеннего Санкт-Петербурга из
удобного и тёплого чрева его особняка, он заставил старого друга
протрястись до Дворцовой площади. На коридорах Военного
министерства двое адмиралов во флотских шинелях смотрелись
контрастно меж сухопутных офицеров, но это их ничуть не
смутило.
Александр Петрович Вернандер,
начальник Главного инженерного управления и товарищ
генерал-инспектора по инженерной части, на то время – великого
князя Петра Николаевича, завидовал морякам белой завистью. Всю
жизнь занимаясь возведением и совершенствованием крепостей, которые
в его бытность никто не штурмовал, он много раз себя спрашивал,
верно ли в молодости выбрал стезю. Громкая слава подводников, за
истекшие четверть века не только не поблёкшая, но и приобрётшая
некий легендарно-мистический ореол, заставляла мысленно примерять
на себя чёрную капитанскую пилотку и тесные отсеки субмарин.