- Я отстраняю вас от командования
танковым полком. Извольте сдать его сэру Бернстайну.
Немного запоздалое предложение. Лишь
вчера Брусилов подумывал, что номинальным командиром полка лучше
быть англичанину.
- Невозможно, сэр. Моё назначение
согласовано между русским и британским военными министерствами. Не
в ваших полномочиях меня отстранять. О готовности машин доложу
позднее, - и на русском по привычке добавил. - Честь имею.
Ночью японцы минут десять поливали фугасами оставленные ими
окопы и позиции английских гаубиц, которые на рассвете готовились
начать артподготовку. МакДугл вынужден был отменить приказ об атаке
и приказал поднять аэростат. Наблюдатель доложил, что противник
спешно копает новую паутину полевых укреплений, восстанавливая
количество оборонительных рубежей до трёх.
Глава вторая.
За двое суток притащив отставшие на
марше танки, подлатав повреждённые и перебрав несколько убитых
машин по методу одна живая из двух трупов, команда Брусилова
доложила о двадцати восьми боеготовых бронеходах, сведённых в один
батальон. МакДугл раздумал брать строптивого славянина под арест и
распорядился начать наступление прорывом в двух точках, как,
собственно, и планировалось ранее.
Ночью генерала разбудил рёв танкового
тринклера. С раздражением оторвав голову от походного ложа, он
кликнул адъютанта разузнать, что творят эти неуправляемые русские.
Однако гораздо раньше доклада МакДугл услышал длинные пулемётные
очереди и беспорядочную винтовочную стрельбу, а через отброшенный
полог палатки мелькнули отсветы ярких электрических фар.
Прыгнув в сапоги прямо в исподнем,
англичанин бросился наружу, в какофонию выстрелов, танкового грома,
криков ужаса и боли. Прямо по лагерю, освещая дорогу парой адски
горящих глаз, нёсся русский бронеход. Он сносил палатки, стирая в
месиво не успевших выскочить оттуда британцев, и безжалостно
полосовал метущихся солдат из обоих пулемётных башен.
- Остановить! Расстрелять! – гаркнул
генерал, отдав последний в жизни приказ неведомо кому. Свинец
швырнул его на спину, а через десяток секунд корчившееся тело
исчезло под безжалостными гусеницами.
На краю лагеря танк с ходу влетел в
толстое дерево и заглох. Башни повращались какое-то время,
расстреляв остатки боекомплекта. Затем к замершей машине подобрался
смельчак, залез на неё и опустошил барабан из «нагана» в пулемётные
бойницы и щель водителя.